Он развернул машину, набрал высоту:
Крауз, ты видишь?
Да, Гюнт.
Ты меня понял?
Да.
Это были женщины-рыбачки. Они тоже поняли Гюнтера Траурига. Огромная каменная глыба, бог весть каким чудом попавшая на песчаный берег, не раз служила им укрытием от стервятников,
Бабоньки, летят! — закричала одна из женщин.
Они побросали деревянные иглы и бросились за глыбу. Прижавшись к камню, они не слышали рева моторов. Старая седая рыбачка молилась:
Господи, пронеси!.. Господи, пронеси!..
После первого захода Гюнтер подумал: «Так ни черта не выйдет. Камень не пробьешь». И он изменил тактику: Крауз должен заходить с одной стороны, Гюнтер — с другой на встречно-параллельных курсах.
Краузу не надо было долго объяснять: он понимал своего ведущего с полуслова, понимал даже без слов. Стоило Гюнтеру качнуть крыльями, сделать горку, клюнуть носом машины, и он сразу же отвечал: «Я понял, Гюнт».
Женщины увидели, что самолеты заходят с двух сторон, и заметались. Две бросились в сторону, но не успели пробежать и десятка шагов, как были убиты. Старая рыбачка продолжала молиться. «Господи, пронеси… Пронеси, гос…» И застыла. Из затылка на камень брызнула кровь…
…Да, Гюнт, работка была подходящая. — повторил Крауз. — Но бутылку шнапса ты все-таки проиграл.
Вечером, допивая с Краузом проигранный шнапс, Гюнтер хвастался:
Они сначала лежали у камня, потом начали бегать вокруг него, как куропатки. Я чуть не лопнул от смеха, когда Крауз крикнул: «Веселый хоровод!» Да, черт возьми, это была картинка! Бабы спотыкались, одна дура стала на колени и протягивала вверх руки: пощади, мол. Ты видел, малыш?
Ганс Вирт встал с ящика, нервно прошелся по землянке и остановился напротив Гюнтера. Высокий, широкоплечий, со взлохмаченной густой шевелюрой, он был похож на медведя.
Гюнтер, — проговорил капитан, глядя на Траурига сверху вниз, — я слышал, что в школе тебя считали способным учеником.
О, да! — ответил Гюнтер. — По крайней мере, старик, я был не из последних.
Говорят, — продолжал Ганс, — ты целый час подряд на память читал Гейне. Не можешь ли ты и сейчас что-нибудь вспомнить?
Фью! — присвистнул Трауриг. — Гейне — это прошлое. Не знаю, кто из нас был больший болван: Гейне или я, который увлекался им. Да, так вот эта баба, что протягивала вверх руки…
Ганс Вирт не выдержал:
Ты мясник, Гюнтер, а не летчик! Меня тошнит от всего этого. Охотиться за старухами и мальчишками — это… это, знаешь… Я даже не могу сказать, что это такое…
К черту твои сантименты, капитан! — Гюнтер стукнул кулаком по столу. — Война есть война! Если у тебя не хватает пороху, почитай еще раз «Майн кампф».