Нечмирев вел самолет вдоль кромки тумана, не набирая высоты, и все время строил план захода на мост «Зайти на бреющем? — думал он. — Фрицы и ахнуть не успеют, как мы будем уже у них под носом… Но с бреющего можно промазать, а второй раз не зайдешь. Нет, лучше с пикирования. Пикировать до предела. Чихать на зенитки: будь что будет. Только бы прорваться, а там…»
Кромка тумана кончилась, а время еще не вышло. Василий развернул машину на обратный курс, внимательно наблюдал за небом. Здесь было спокойно, «мессеры» проносились далеко в стороне, не обращая внимания на полосу тумана. А белая пена ползла и ползла на юг, только не парили над ней чайки и невидимое море не плескалось у невидимого берега. Горела за туманом какая-то безвестная деревушка, и тяжелый дым растекался вокруг, горький, смрадный…
Пора, командир! — услышал Нечмирев голос штурмана — Курс сто тридцать пять.
Радист передал:
Наши кончают работу, командир. Одиннадцатый приказывает выходить. От цели отчалили последние два креста.
Василий крепче сжал штурвал, резко увеличил обороты моторов. Машина заметно взмыла кверху, все выше, выше. Растаяла внизу белая пена, растекся смрадный дым, казалось, кто-то снял с солнца матовый плафон.
Райтман повернул голову и увидел нестройный клин бомбардировщиков, идущих на запад. Над ними и в стороне от них дрались истребители.
Наши пошли домой, — грустно проговорил Яков.
Скучаешь? — засмеялся Нечмирев. — А ты не скучай, миллион чертей!
Река словно двигалась навстречу самолету. Не глядя на карту, летчики узнали, что это она. Вот синяя петля захлестнула небольшой городок, вот смятую зарослями камыша ленту разгладили, и она, широкая, ровная, ушла на запад. А чуть правее — черные точки машин, танков, тягачей, серо-зеленые перелески солдатских шинелей. Все это извивается, как тело большой змеи. Вокруг моста дымятся берега, дымятся развороченные бомбами воронки.
Приготовились! — коротко сказал Василий. — Заходим на цель.
Он стиснул зубы и отдал штурвал от себя. Клюнув носом, машина вошла в пикирование. Скорость нарастала с каждой секундой. Казалось, со всего белого света слетелись сюда все ветры и мчатся навстречу машине, стремясь удержать ее и воя в бессильной ярости. Вокруг белели шары разрывов. Все плотней охватывали они самолет, кольцо сужалось.
Прицельную! — крикнул Нечмирев.
Яков рванул рычаг, черная точка отделилась от машины, и через мгновение, левее моста в десяти-двенадцати метрах, вырос смерч.
Поправку!
Райтман не отрывал взгляда от моста, приготавливаясь сбросить весь бомбовый груз.