Тем временем незнакомец подошел ко мне совсем близко. Взглянув на меня бледно-голубыми глазами, в которых отражалась вековая усталость и неизбывная вселенская печаль, он что-то произнес на незнакомом мне языке. В силу своих профессиональных интересов, я в свое время изучил многие языки, используя метод гипнопедии, но, как вам известно, воспользоваться знаниями, полученными таким образом, в зоне безвременья невозможно. Поэтому я только улыбнулся и развел руками, давая понять, что не понимаю его вопрос. Он снова что-то произнес. На этот раз это был не вопрос, а, как мне показалось, восторженное восклицание. При этом он посмотрел вверх и сделал руками широкое движение, как будто очерчивая контуры огромного круга. Я опять улыбнулся и покачал головой.
Я был уверен, что никогда прежде не встречался с этим человеком, но в облике его сквозило что-то знакомое.
Я вспомнил, где видел это лицо, когда человек повернулся ко мне чуть боком.
Помните знаменитый "Автопортрет с отрезанным ухом"?.. Да, у человека, который стоял предо мной, тоже не было части левого уха.
– Винсент Ван Гог? – спросил я.
Человек, посмотрев на меня, улыбнулся, как мне показалось, несколько удивленно и быстро кивнул. При этом он снова повернулся ко мне лицом, и я увидел на левой стороне его груди темное влажное пятно.
Как известно, последний год жизни Ван Гог провел в приюте для душевнобольных в Сен-Поль-де-Мозоле. 29 июля 1890 года после обеда Ван Гог в одиночку ушел из приюта. Побродив по полю, он зашел в крестьянский дом. Никого не застав дома, художник взял пистолет и выстрелил себе в сердце. Но пуля, попав в ребро, отклонилась и прошла мимо сердца. Зажав рану рукой, Ван Гог вернулся в приют. Умер он только ночью.
Не спрашивайте меня, каким образом в день своей смерти Ван Гог попал в зону безвременья. Ответа я не знаю. Могу только предположить, что это каким-то образом связано с психическим заболеванием, которым страдал великий художник. По-видимому, он вернулся в свое время в тот же момент, когда и покинул его, – ведь принципа сопряженности времен для него не существовало! – поэтому никто и не заметил его отсутствия. Хотя гостил он у меня довольно долго. Если он и пытался в своем времени рассказать кому-нибудь о том, что с ним произошло, то история эта, скорее всего, была принята за бред умирающего.
Оказавшись в зоне безвременья, Ван Гог забыл обо всех своих недомоганиях. И даже рана в груди, которую он сам себе нанес, нисколько его не беспокоила. Жажда творчества кипела в нем с неистовой силой. Он знаками дал мне понять, что ему нужны краски, кисти и что-то, на чем можно было бы рисовать. Я смог предложить ему только свой блокнот и авторучку. Художник попытался сделать несколько набросков, но у него не было навыков работы с материалами, которые у меня имелись. Авторучка скользила у него между пальцами, а ее острый наконечник рвал тонкую бумагу. Ван Гог ругался, комкал вырванные из блокнота листы и отбрасывал их в сторону.