Татьяна прыснула. Она представила, как «делают дела» Нелька Павлова или Юлька Дербенева. Их дела!
- Что смеешься?
- Своим мыслям... Как-то смотрю — мужик бочку пустую катит. Огромную, как дом. Видно, купил у какого-то ханыги огурцы дома солить. Спрашиваю: почем брали? Интересно, такая большая бочка... «Пятерка, — говорит, — и вся игра!» Вот и наши дела. Шума много...
- Много ты знаешь о делах в Универмаге... Вот скажи, почему Рудина тебя выгораживала на месткоме?
- Почему, почему, — протянула Татьяна. — Невыгодно ей. Премии отдел лишат.
- Ха! Премии! Я на нее надавил.
- Ты?
- А кто же? Я!
- Господи... Чихать она на тебя хотела. Ты и она! Все хочешь, чтобы я зависела от тебя. — Она резко обернулась к Леону. — Не ты ли ей поведал, что я хочу водкой от ребенка избавиться?
Леон молчал. Татьяна смотрела на него не мигая.
- Нет. Не я, — выдавил Леон,
- А кто тогда?
- Откуда я знаю? У меня с ней свои дела.
- У тебя с ней?! Хо-хо!
- Так вот слушай... Твоя Рудина еще какие дела проворачивает. Есть у меня корешок на обувной фабрике... Так он и один старичок-снеговичок со Стеллой твоей в пай вошли. Правда, я не знаю, чем они ее приманили. Но дело серьезное. Для фабрики. Иначе фабрике этой крышка...
И Леон рассказал, как приоткрыл дверь в ванной комнате в квартире Рудиной, когда менял смеситель. И все слышал. Речь шла о завозе в Универмаг крупной партии малоходовой обуви, что скопилась на фабрике. Небесплатно, конечно. Потом кто-то захлопнул дверь из комнаты.
Татьяна слушала не перебивая.
- Да ну их всех, — решила она. — Конечно, Стелла стерва. Но меня пока не теребит.
А Леон уже пожалел, что рассказал Татьяне эту историю. Хотел показать себя... Да ладно, обойдется...
До отъезда в аэропорт оставалось минут сорок. Фиртич сердился на себя: разговор с комсомольцами надо было проводить не второпях. Что ж, он еще вернется к такому разговору, это лишь начало...
Он ходил по кабинету крупным хозяйским шагом, поглядывая на собравшихся. А сидели здесь в основном девушки-продавщицы. Секретарь комсомольской организации Рита сняла очки и массировала пальцами переносицу. Без очков она выглядела совсем девчонкой. Рита была довольна: пришли все сорок человек. Большинство из присутствующих испытывали робость — не так часто им доводилось сидеть в кабинете директора. Под строгим оком слепых зеркал, когда-то вбиравших в себя изображения гордых членов Конногвардейского братства...
- Я попросил вашего секретаря собрать вас, — деловым тоном заговорил Фиртич. — Все вы знаете о предстоящей реконструкции Универмага. Разговор по этому поводу у нас первый, но не последний, можно сказать, даже предварительный. Пусть каждый подумает, чтобы в следующий раз он был конкретнее.