- Послушайте, Сазонов, — устало проговорил Лисовский, — что это вы так нарядились? Блестите, точно новенький брандспойт.
Сазонов не сразу решил: обидеться или нет? Однако опыт подсказывал, что не стоит обижаться на главбуха, потом это оборачивается неприятностями. Сазонов улыбнулся.
- Собрались чествовать директора? — опередил его главбух.
- А вы не собираетесь к Фиртичу? — вежливо осведомился Сазонов.
- Нет, не собираюсь. Устал. А вы не устали?
- Но он же приглашал, — растерялся Сазонов, словно его уличили в чем-то предосудительном.
- Нет, нет, — проговорил Лисовский. — Интересуюсь... А вот ваша сестра Шурочка не пошла бы. Я так думаю, — с нажимом добавил главбух.
«С чего это он вспомнил Шурочку? — подумал Сазонов. — Неужели она подала свою докладную? Ведь просил ее не делать этого... Ай да Шурочка! Такую бомбу подложить всему Универмагу. Да еще в день юбилея директора! А зачем?» Сазонов знал этот мир, обжигался, да еще как. В больнице отлеживался с сердечным приступом в тридцать два своих года. Хороший был урок. Они же горой стоят друг за друга. Что Лисовский, что директор... Какая она наивная, его сестра! Но злости на нее Сазонов не чувствовал. И даже не удивлялся ее поступку. Он хорошо знал свою сестру.
Главный администратор обернулся к поредевшему потоку сотрудников. Вероятно, его движение было слишком резким и не так истолковано. Одна из проходящих девушек — это была Татьяна Козлова из обувного — дерзко распахнула и протянула навстречу администратору сумку, набитую рулонами туалетной бумаги.
Девушки, идущие рядом с Козловой, зашикали: чего лезть на рожон! И так известно, что несут сегодня из Универмага. Вон у тетки из канцтоваров рулоны на веревку нанизаны. Через плечо висят, словно пулеметная лента. Подумаешь, не сапоги ведь, смешно даже. А в городе с туалетной бумагой перебои.
- Не зарывайтесь, девушка, — строго осадил ее Сазонов и добавил: — Я и так знаю, что у вас в сумке.
- Не сомневаюсь. — Козлова щелкнула замком и подмигнула белобрысому милиционеру. — Агентура работает. — И вышла из Универмага.
- Да от нее же водкой пахнет! — растерянно зашептал милиционер. Сазонов почувствовал неловкость. Подобный проступок в стенах «Олимпа»?! И кто?! Девчонка, продавщица...
Тем временем яркая шапочка Козловой затерялась в уличной толпе.
...
Пожарно-сторожевая охрана начинала обход с верхнего этажа. Группа из трех человек последовательно обходила все отделы и секции, освобождая ответственных по закрытию, — всё, после охраны уже никто не должен находиться в торговых залах.
Сазонов дал знак милиционерам — они разошлись по двое к каждой половине высоченных крепостных дверей. Ржаво скрипя, сомкнулись створки. Растянулась узорная решетка-гармошка. Степан Лукич особым, отдельно хранимым ключом поставил последнюю точку. И сразу же глубокий аквариум Универмага наполнился плотной, пронзительной тишиной. Казалось, и город вымер, отсеченный толстыми, метровыми стенами старой кладки.