Глава 3
Слишком много секретов
— Вот мы и встретились, — сквозь пелену пробуждения услышала Анна до невозможного знакомый голос и открыла глаза. Над нею, изогнувшись точно хищная птица, стояла княгиня Долгорукая.
Мария Алексеевна была в том же платье, в каком Анна видела ее в последний раз, когда княгиню из имения Корфов увозили приставы. И, хотя на первый взгляд лицо и весь облик ее сохраняли приметы прежней Долгорукой, всегда тщательно следившей за своей внешностью и много времени уделявшей уходу за собой, нездоровье княгини и необычность положения, в котором она находилась, выдавала прическа — волосы на голове были уложены как попало, седые пряди выпадали из-под шпилек.
— Где я? — прошептала Анна, с трудом разлепив ссохшиеся губы, и, приподняв голову, медленно обвела взглядом комнату, в которой она лежала: белые стены, простой деревянный стул у зарешеченного окна и старая кровать. А еще какой-то странный аптечный дух — как будто пахло лекарствами. Анна провела рукою от лица — словно прогоняя видение Долгорукой, но Мария Алексеевна не исчезла, а жест вышел слишком плавным и слабым.
— Так ты не помнишь, куда отправила меня за убийство твоего распутного папеньки? — прошипела Долгорукая, с торжеством рассматривая Анну, которая пыталась подняться и сесть на постели поустойчивей. Однако ее вело из стороны в сторону, и для того, чтобы встать, Анне пришлось задержаться за спинку кровати, подтянувшись к ней на руках.
— Вы получили по заслугам, — промолвила она, наконец, поднимаясь и с усилием выпрямляя спину. Голова все еще немного кружилась, не хватало воздуха, но ясность восприятия уже возвращалась к ней.
Последнее, что Анна помнила, — сладкий и пряный аромат, который она вдохнула, когда наклонилась подать милостыню старику-инвалиду. Он сидел не на паперти Васильевского собора, а поодаль, в переулке — по-видимому, увечье помешало калеке приблизиться к основной группе просивших подаяние из опасения быть зажатым или что еще хуже — раздавленным в толпе. В тот момент закончилась служба, и из церкви стали выходить прихожане, от чего среди нищих случилась давка — каждый норовил пробраться поближе, чтобы протянуть руку поперек товарищей и поймать долгожданное пожертвование. Анна тоже подала несколько монет цеплявшимся за ее платье людям, но потом увидела этого несчастного и пожалела его. Она с извинениями и выражением крайнего сострадания на лице обошла собравшихся у входа в церковь бездомных и приблизилась к привлекшему ее внимание старику, который обреченно сидел на заднем крыльце храма и, безучастно свесив голову набок, протягивал дрожащую ладонь к случайным прохожим. Анна склонилась к несчастному и взяла за руку, чтобы положить в нее монеты, и тут старик поднял на нее глаза…