— Отлично! — прокричал он. — И помните, даже если вы боитесь упасть, хватайтесь только за седло или за гриву. Смотрите не повредите ей рот. У этой лошади рот как атлас. Я бы не привел ее сюда, если бы не верил, что у вас легкая рука.
Я кивнула.
— А что Ричард? — спросил Ральф. — Он тоже хочет лошадь?
— Не думаю, — сказала я. — Он не хочет вводить Джона в этот расход, пока будет занят учебой. А если ему понадобится объезжать поместье, он всегда может воспользоваться лошадью Джона, Принцем.
— А что он вообще за парень? Что за сквайр из него выйдет? — неожиданно спросил Ральф.
— Он очень беспокоится о том, как быть Лейси, — ответила я, осторожно выбирая слова. У меня появилось ощущение, что вопрос задан серьезно и ответ должен быть точным. — Он все сделает для того, чтобы сохранить поместье.
— А что у него за характер? — продолжал свои расспросы Ральф.
— Очень хороший, — уверенно ответила я. — Он очень редко сердится и никогда не раздражается, особенно при свидетелях.
— Такой нрав не по мне, — протянул Ральф. — Не злой ли он человек? Что обычно сердит его?
Я задумалась. Никогда раньше я не пыталась понять причины вспышек гнева Ричарда. Я воспринимала их скорее как случайную бурю среди безоблачного лета.
— Он сердится… — попыталась я выразить свою мысль словами. — Это бывает, когда он боится, что не будет первым.
— Любит быть фаворитом, да? — спросил Ральф.
Это слово затронуло какую-то струну в моей душе.
— Он хочет быть избранным дитя.
Наши глаза встретились, и мы оба услышали в воздухе тихий звон, будто резонанс произнесенных слов.
— Он говорит, что это он — избранное дитя, — повторила я.
Ральф помолчал несколько минут.
— Ох уж эта деревня и ее суеверия, — раздраженно произнес он. — Даже знать так же плоха, как худшие из них. — И он недовольно покрутил головой. — Может ли он держать свое слово? Если он станет первым в Вайдекре? Если он действительно избранное дитя?
— Да, — уверила его я.
Я доверяла Ричарду всю жизнь, сколько знала и любила его.
— Я ведь не слепой, — откровенно объяснил Ральф. — И прекрасно вижу, что его мало привлекает система общих прибылей. Но если он пообещает придерживаться ее, пообещает вам и всем нам, то сдержит ли он свое слово? Или он способен нарушить обещание?
Я ответила, не сомневаясь ни минуты:
— Если он даст слово, то обязательно сдержит его.
Ральф посмотрел на меня скептически, но потом удовлетворенно кивнул и, повернувшись в седле, взял у меня поводья.
Парадная дверь отворилась, и на ступени вышел Ричард. И сразу я будто бы замерла. Память сохранила мои детские воспоминания о той поездке на Шехеразаде, и мгновенно меня захлестнуло чувство вины перед Ричардом.