Я лежу, смотрю на небо, на быстро летящие пушистые облака. Вот бы оказаться сейчас на пляже, развалиться на теплом песочке, как прошлым летом, когда мы ездили с Петькой…
Характерный хруст ломающихся стеблей борщевика. Это Карина. Наконец-то.
С универсально резистентным костюмом все в порядке, но перестраховываясь, девушка — воробей заклеивает небольшую царапину в области локтя. Превозмогая боль, с помощью Карины я выбираюсь из оврага. Ни о какой работе речь уже не идет.
Судя по карте до места сбора полкилометра. Повезло, что конец рабочего дня, и машину, которая отвозит нас на базу, не придется долго ждать.
Бредем по шоссе как солдаты, уцелевшие в кровопролитном бою. Быстро идти не могу. Карина иногда останавливается, чтобы сжечь несколько борщевиков, выросших посреди шоссе.
Примерно на полпути, справа, окруженный мутировавшими растениями заброшенный пост ГАИ. Поравнявшись с ним, мы видим выжженную тропинку, в окне будки кто-то мелькает. Карина показывает, что нужно туда зайти. Из ее знаков и искаженных противогазом слов я почти ничего не понимаю, но киваю, соглашаясь — вдруг там кто-то выживший и нуждающийся в помощи.
Мы заходим и среди уже давно бездействующей аппаратуры, пустующих стульев и немых телефонов видим двух новеньких девчонок, которые, сняв противогазы, как ни в чем ни бывало дымят сигаретами. Карина крутит пальцами у виска — оставлять голову без защиты в этой зоне равносильно самоубийству.
— Ой, да ладно, ничего страшного, — растягивая слова, говорит одна из девиц. На вид им не больше восемнадцати.
— Только инструктору не рассказывайте, — пищит другая, поспешно натягивая противогаз.
* * *
Первым делом иду в медпункт. «Конечно, не тот повод и не то место, но я чертовски рад тебя видеть», — расплывается в улыбке Антон. «Так, на двух ребрах трещина, — говорит он, внимательно разглядывая мою рентгенограмму, — неприятно, но до свадьбы заживет!» Когда Антон заматывает меня эластичным бинтом, я поглядываю на него украдкой и думаю, как же ему идет белый халат, какой у него приятный бархатный голос, большие сильные руки, и изо всех сил стараюсь не краснеть от смущения.
* * *
— Ну, что сказал доктор? — старшая по бараку ловит меня на входе в «библиотеку». Собранные в тугой хвост волосы, крючковатый хищный нос, вечно издевательски — презрительный тон.
— Обезболивающие, эластичный бинт, неделя покоя, — под ее взглядом я начинаю чувствовать себя бесстыжей симулянткой.
— Ха, неделя покоя! А деньги за что будешь получать, за чтение? — она косится на дверь «библиотеки». — Так, значит, я тебя на кухню пристрою, поможешь там, пока не поправишься. Довольная собой гарпия удаляется. Захожу в «библиотеку».