* * *
Я возвращаюсь домой оглушенная целый день шумящим оборудованием, в трансе от вечного броуновского движения посетителей и персонала, вымотанная постоянной концентрацией внимания. Ноги ватные. Я как зомби — нет сил ни думать, ни переживать. Приятное торможение, в котором исчезает все наболевшее. Принимаешь жизнь такой, какая она есть. Плохое и хорошее. Доверяешь будущему. В метро едут такие же зомби: подвыпившие зомби, зомби — влюбленные, зомби — трудяги.
Шакира встречает меня радостным повизгиванием, и мы идем гулять. Эту собаку принесли ко мне на работу двухмесячным щенком женщины довольно приличного вида из общества помощи бездомным животным. Они красиво называли малыша метисом немецкой овчарки. Мягкая корзинка и бесплатная ветеринарная помощь прилагалась. Даже не знаю, что мною двигало: безумный инстинкт материнства, безумный страх одиночества или просто безумие, но я взяла собаку. Точнее удочерила.
С тех пор моя и без того насыщенная жизнь наполнилась дополнительными хлопотами: варю кашу с мясом, покупаю молоко и творог, собачьи игрушки. Когда прихожу с работы, вся квартира затоплена лужами и завалена сногсшибательно пахнущими кучками, щепками и какими-то с трудом опознаваемыми обломками. Приходится наводить порядок до двух часов ночи. Мама считает, что на меня надо жаловаться в Гринпис, и Шакире было бы лучше на улице, чем с такой хозяйкой. Я слишком много работаю, и малышка подолгу сидит дома одна. Может, мама и права, но Шакира любит меня до умопомрачения и уже в полгода яростно охраняет от посторонних.
Мы бродим по любимому маршруту в парке. Я замечаю, что борщевика стало еще больше. Обходим заросли стороной. Надо все-таки посмотреть новости. В два ночи сижу на кухне. Пью вкусный чай. Петя позвонил и обрадовал. Завтра мы все-таки увидимся. Но сначала он заедет к себе, помоется, переоденется и поспит. Почему не у меня? Вдруг становится невыносимо тоскливо. От неустроенности, от одиночества.
Шакира приходит на кухню с мягкой игрушкой в зубах. Радостно виляет хвостом и смотрит бесконечно влюбленными глазами. Сжимает зубами игрушку, и механический голос произносит: «Я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя».
Я отношусь к той категории людей, которые почти совсем не смотрят телевизор. Во-первых, мне некогда. Во-вторых, я так устаю на работе от шума, моя жизнь настолько переполнена всевозможными впечатлениями, что для телепередач места просто не остается. В лучшем случае я снимаю стресс ужастиком или включаю какой-нибудь занудный фильм в качестве фона, когда читаю или крашу ногти.