— Ладно, ладно, сейчас… Ой, управляющая. Придется ответить. Алло, привет! Терминал завис? Да, часто зависает. Там нужно провода проверить, может контакт плохой, и перезагрузить. Ага…, ага… Пока. Я ловлю вопросительный взгляд Петьки.
— До IT-отдела не дозвониться, поэтому она мне и звонит. Все отключаюсь.
Мы проезжаем указатель с надписью «Парни». От непривычной тишины в деревне по спине пробегает холодок. На улице ни души. Молчаливым частоколом возвышается величественный борщевик. Вокруг домов следы отчаянной борьбы с вездесущим растением: сожженная трава, толстый слой опилок, песка. Но и на этой полосе препятствий уже рвутся ввысь смертоносные сочные ростки.
Из машины выходить жутковато, но я вижу в окне счастливое личико Ярославы. Очень быстро по засыпанной опилками дорожке мы идем в дом.
Дедушка с гордостью показывает гибрид яблони и рябины — яблоки становятся зимостойкими. Он помешан на растениеводстве. Бабушкина гордость — тюльпаны: махровые, красные, желтые, белые, полосатые, почти черные.
В саду вместо привычной зеленой травки на земле песок и опилки. Привязываю Шакиру к дереву, отпускать ее опасно. Я говорю бабушке и дедушке, что им тоже нужно уезжать. Здесь оставаться нельзя. А у меня все-таки двухкомнатная квартира. Как-нибудь проживем. Но они наотрез отказываются. Разве можно бросить сад, дом? Дедушка собирается на конференцию представлять свою зимостойкую яблоню, а бабушка должна подготовиться к выступлению в клубе цветоводов — любителей.
— Будем дежурить днем и ночью, жечь траву, выкашивать этот борщевик. В конце концов, спасатели скоро появятся, — говорит дед.
Мы пьем чай с яблочным пирогом. Бабушка с дедушкой рассказывают об ужасной гибели тракториста Генки Горохова, который давил, давил борщевик на своем тракторе и как-то случайно выпал в самую гущу растений — убийц. Вон, даже трактор еле видно — так и остался в борщевике.
Я слышу лай Шакиры, переходящий в визг. Про собаку-то забыла! Так у дерева и оставила. Выскакиваю на улицу, а вокруг животного молодые ростки борщевика прорвались через слой опилок, да как быстро растут! У Шакиры на задней лапе выжжена шерсть, и глубокий кровавый мокнущий ожог в пол ладони.
— Петя! Петя! Помогите! — воплю я от ужаса. Не знаю что делать, как вытаскивать собаку из этого зеленого оцепления — я же с голыми ногами, в шлепках. Шакира голосит почти по-человечески, рвется ко мне. Все прибегают. Дедушка в грубых сапогах расчищает косой путь к несчастной собаке и отвязывает ее. Мы уезжаем. Ярослава на заднем сидении с забинтованной Шакирой. Дедушка с бабушкой на опилковом островке машут нам вслед. Я мысленно спрашиваю их: «Неужели дом и сад вам дороже жизни?» «Дом и сад — это и есть вся наша жизнь», — взглядами отвечают они.