– Он говорил, что у него задание какое-то секретное. Важное. – Капитан пристально посмотрел на меня. Мне же, в свою очередь, потребовалось некоторое усилие, чтобы вспомнить, о чем идет речь.
Неужели тот лепет Ловкача, когда он пробовал втереться в доверие, заслуживает серьезного обсуждения? Да и откуда знать Терехову? Понятно. Рядом со мной сидел Илюхин и, в отличие от меня, видимо, слушал внимательно.
– Мне это показалось ерундой, – честно ответил я капитану, – они оказались голышом посреди города. То, что мне нужен был водитель, значило мало, с тем же успехом за руль сел бы и лейтенант. В такой ситуации наговоришь что угодно, лишь бы тебе вернули оружие.
– Где вы их подобрали, знаешь?
– Без понятия, – покачал я головой, – мы могли быть в центре, могли на окраинах. Хотя относительно недалеко от комендатуры, это точно. Потому что машину достаточно быстро срезали.
При этих словах военачальники переглянулись. Понимающе и утвердительно. Заметив мое недоумение, Терехов пояснил:
– Побудешь на допросе, сам все поймешь. Не возражаешь?
– Нет, – мотнул я головой, хотя, откровенно говоря, не видел в этом особой необходимости.
– Овсеенко, приведи. И попроси нам чаю принести с чем-нибудь. Голодный? – Последняя фраза явно относилась ко мне.
– Только утреннюю раздачу застал, – усмехнулся я, провожая взглядом крепкого высокого бойца, – потом не до того стало.
Чай оказался в граненом стакане с подстаканником. Крепкий, от души заваренный. Из закусок мне полагался кусок хлеба с уложенным на него салом.
– Позже поешь нормально, – перехватил мой взгляд Терехов. Боец, принесший чай и бутерброд, отошел в сторону, заняв позицию у двери. Ладони положил на автомат, покоящийся на груди. Напрягшись, я озабоченно посмотрел на капитана. Есть под прицелом не слишком-то полезно для пищеварения. Даже при том, что разведчикам я вроде бы доверял.
– Ешь спокойно.
Я пододвинул к себе чай. Жестяной, штампованный, с какими-то узорами подстаканник. Такие раньше давали в поездах. Поднял стакан и жадно сделал глоток. Затем еще один. Откусил от бутерброда, тщательно пережевал. Только сейчас, ощутив аромат чая и одуряющий запах жратвы, я понял, насколько же я голоден.
– Доставлен. – Овсеенко коротким толчком отправил в комнату Ловкача. Тот, ускорившись, сделал пару шагов и огляделся с независимым видом. Скользнул взглядом по мне, по Терехову и второму офицеру. Посмотрел на автоматчика в углу, не преминул оглянуться за спину, на бойца-бугая. А затем без всякого стеснения подошел к столу, отодвинул стул и уселся:
– Ну, здравствуйте, товарищи. Мне бы тоже чаю.