– Про оружие – правда, все остальное – бред сивой кобылы. Никакой он не майор. Обычный урка, которого кто-то нанял добраться до хранилища архивов в городе. Удалось ему не сразу, но цели своей он все же достиг. О заказчиках его подельники не знают, а он сам твердо стоит на своей версии. Но сейчас не об этом. Речь о другом.
– Речь о моем согласии, это понятно, но почему именно я? Вы разглядели во мне матерого диверсанта? – Кое-какая смутная догадка у меня была, но оглашать ее раньше времени я не хотел.
– Нас мало. Я уже говорил об этом. Большие силы мы послать не можем. Двоих-троих. Каждый человек на вес золота. Поэтому я и предлагаю быть тебе в составе этого отряда.
Я задумчиво покрутил кружку по столу. Поднял ее, допивая последние капли уже остывшего чая. Похоже, времени на отдых у меня просто не будет.
– И когда отправляться?
– Сегодня ночью, – живо отреагировал лейтенант, – чем быстрее все произойдет, тем лучше.
Черт! Мне даже выспаться толком не дадут.
– Хорошо, я вписываюсь.
А что еще я должен был ответить?
Толком пообщаться с Боном мне больше было не суждено. После краткого описания героического побега из тюрьмы и разгрома города мой товарищ убыл по каким-то своим делам. Следующий раз он посетил меня ближе к ночи, известил, что «партия сказала «надо» и потому в скором времени он отправляется на выполнение какого-то важного задания. Предупредил, чтобы я без него не хулиганил, прекратил избивать немцев и соблазнять девочек, да и вообще берег себя.
Несмотря на оптимистичный тон, неладное я, что называется, почуял. Бон ничего не сказал о характере задания, сроках его выполнения, да и выглядел, надо признать, озабоченным.
Видя, что прощание у нас не выходит, мой товарищ, вздохнув, присел на кровать и хлопнул меня по плечу. Грустно как-то улыбнулся и подмигнул:
– Нормально будет все. Прорвемся, Нельсон. Ты, главное, запомни вот что – никогда не сдавайся. Понял? Никогда, Нельсон, какие бы ни были расклады, даже полная безнадега, не сдавайся. Усек?
– Усек, – усмехнулся я довольно неожиданному нравоучению.
Бон, похоже, нащупав нужную волну, добавил:
– Как там было? Наше дело правое, победа будет за нами. И – не сдавайся.
Выдавил из себя улыбку и, стремительно поднявшись с кровати, скрылся за дверью.
Посмотрев ему вслед, я опустился подушку и стал созерцать потолок. Огонек свечи дрожал, заставляя тени метаться по потолку. В какой-то мере неопределенность и дерганость их движений напоминала мне наше положение. Мы шарахались, будто звери в клетке, перемещались, утыкаясь в железные стены, не в силах вырваться за пределы ограниченного пространства.