– Ну, доволен, фраер?
В принципе я был доволен: узнал то, что мне требовалось. Ловкач скорее всего не заметил, однако стиль его речи под влиянием сильного душевного волнения сильно изменился. Удивительного тут мало: теряя контроль над собой, вряд ли станешь следить за используемыми выражениями. Округа не стали «развертываться». Вору этот термин неизвестен. Да и любому гражданскому – тоже.
– А потом что было? – Куй железо, пока горячо. Других источников информации все равно не предвиделось.
– Рабство, – жестко, словно отрубил. – Оккупация. Поделили на клочки: что своим, дойчам, что лимонникам, что отребью румынскому.
– И англичане? – Ничуть не удивлен.
– Они самые. Англичане. Кавказ вон совместно с немцами заграбастали да порты северные. Э-э-эх… – закончил Ловкач как-то неожиданно грустно.
– Поляки?
– Поляки… – Мой собеседник хмыкнул и с ожесточенным удовольствием пояснил: – Пеплом да в трубу. Кто с ними считаться-то будет, сам подумай?
Ну да. Нечто подобное я и подозревал. Нужно знать взаимоотношения поляков и немцев, чтобы исключить любую вероятность долговременного союза между этими двумя нациями. Впрочем, это в первую очередь беда самих поляков. Они всегда выступали разменной картой для Европы, но с упорством, достойным лучшего применения, постоянно лезли в любую распрю. Та же Вторая мировая взяла свой старт с нападения поляков, хотя сей факт принято замалчивать[7].
– Ты офицер, Ловкач.
Я не спрашивал, а утверждал. Произнес со всей возможной уверенностью, не испытывая ни капли сомнений.
Он ничего не ответил. Только через пару минут, усмехнувшись, произнес:
– А ты сам-то кто будешь?
– Старший сержант.
Я почувствовал шевеление: Ловкач, стараясь производить как можно меньше шума, перебирался ко мне ближе.
– Нож у меня, – честно предупредил я напарника.
Тот застыл на месте, и стало слышно шуршание, с которым руки Ловкача производили ревизию собственных карманов. Естественно, я сделал это раньше.
Ничего не обнаружив, напарник коротко выругался в темноту и произнес с недоверием в голосе:
– Если ты из этих… какого хрена тебе вписываться за беглых?
– Я старший сержант Российской армии. В МОЕЙ действительности СССР победил в войне. Во главе со Сталиным. И вот этого дерьма не было. Понял?
Некоторое время Ловкач молчал, переваривая услышанное. Затем переспросил:
– Победил?
– Да.
Снова молчание. Я уже был готов к граду вопросов, которыми он меня засыплет. Скрывать, при каких обстоятельствах я оказался в этом мире, мне не казалось верным. Уже неоднократно приходилось давать показания, и версия моя всегда была одинакова. Наверняка Ловкач и его подельники пробивали меня и были в курсе того, что я говорил на допросах.