— Что там? — спросила я, стараясь скрыть досаду в голосе. Да, я его ученица, но все равно он готов залепить мне пощечину, если я буду слишком много о себе воображать.
Ал наморщил лоб, что меня еще больше встревожило.
— Мне не нравится резонанс этой ауры, — сказал он негромко, прощупывая зажатое в белых пальцах стекло взглядом красных глаз.
Я заерзала в кресле, попытавшись вытянуть ноги.
— И что?
Ал посмотрел на меня поверх очков:
— Это из Тритоновых.
— Тритоновых? С каких пор тебе нужно брать ауру у Тритона? — спросила я.
Безумную демоницу не любит никто, но она по-прежнему королева среди пропащих мальчишек, и она знает все. Когда может припомнить.
— Не твоя забота, — ответил он, и я вздрогнула, смутившись.
Ал потерял почти все в попытках сделать меня фамилиаром. В результате он нашел нечто намного более драгоценное, но все равно оказался банкротом. Я — колдунья, но один обычный (и летальный, как правило) генетический дефект дал мне способность творить магию демонов. На статус Ала, пока я его ученица, никто не покусится, но жизнь у него все равно более чем скромная.
— Я сейчас вылезу и узнаю, кто это был. До того, как мы закончим работу.
Он это произнес с деланной непринужденностью и поставил бутылку со стуком.
Я смотрела на собранные предметы.
— Сейчас? А почему ты не спросил раньше?
— Тогда мне это не казалось важным. — Он выглядел слегка смущенным. — Пирс! — рявкнул он, вызывая фамилиара, спрятавшегося под потолком, скрытым темнотой и пылью. В том же мрачном настроении повернулся ко мне: — Ничего не трогай, пока меня не будет.
— Само собой, — ответила я рассеянно, разглядывая клубящуюся зелень в бутылке. Ему пришлось одалживать ауру у Тритона? Хм… Может, все еще хуже, чем я думала.
— У этой сумасшедшей стервы на все есть причины, хотя она может их не помнить, — сказал Ал, подтягивая рукава на кружевные манжеты. Оглянувшись на расставленные магические аксессуары, он остановился. — Ты пока наполняй чашу. Проверь, чтобы вода покрывала имя. — Он бросил взгляд на изображение разозленного вопящего лица на черном мраморном полу, игравшее роль двери в комнате без дверей. — Гордиан Натэниел Пирс!
Я отодвинулась от стола, а в кухне на этом гротескном лице возник вызванный колдун с закатанными рукавами. На плече у него висело посудное полотенце.
— Мне хотелось бы знать, в чем причина столь тотальной спешки, — сказал гость из начала девятнадцатого века, отбросил со лба волосы и стал опускать рукава. — Только за работу возьмусь, так тебе сразу неймется.
— Замолчи, поганец! — буркнул ему Ал, зная по опыту, что дать ему по морде — это начать драку, в результате которой Пирс окажется без сознания, а в кухне будет разгром, который долго придется убирать. Проще его игнорировать. Ал поймал сообразительного колдуна после первого побега быстрее, чем за час, и очень старался во время моих еженедельных уроков держать нас порознь, пока не понял, что это я склонила Пирса добровольно пойти к Алу в партнеры. В партнеры? Да блин, уж назовем вещи своими именами. В рабство.