— Чего тебе надо?
Коэлин задумчиво оглядел четверку телохранителей, замерших по обе стороны отцовского кресла, и, отметив, что среди них нет ни Тарана, ни Уха, негромко пробормотал:
— Я хочу, чтобы ты оставил мне Валтора. Я ему доверяю, и…
Иарус устало поднял правую руку и жестом приказал сыну замолчать:
— Даже не проси. Я убираю из дворца всех, кто общался с Илзе хотя бы раз. И всех тех, кто может оказаться личиной Законника…
— Личиной Законника? — удивленно переспросил Коэлин.
— Утерс-младший меня переиграл… — мрачно вздохнул король. — На моем же поле…
…Вникать в то, что рассказывал отец, оказалось на удивление сложно: принц то и дело ловил себя на мысли, что человек, рассуждающий о причинах «катастрофического проигрыша в игре», является кем угодно, но не Иарусом Рендарром по прозвищу Молниеносный! Осунувшееся лицо, черные круги под глазами, пустой, потухший взгляд — этот сгорбленный седовласый мужчина, то и дело хватающийся за сердце, сейчас думал не о расширении границ Великой Империи, а о том, как спрятаться поглубже в тину и не вызвать раздражения мальчишки, припугнувшего его своим даром! А ведь еще недавно король, завоевавший треть Диенна, обладал железной волей, изощренным умом и не умел отступать. Каждая его мысль, каждое действие служили одной цели — объединить весь Диенн под его дланью!
В общем, когда Иарус начал рассуждать о том, что лучшее, что можно сделать в сложившейся ситуации — это приложить все силы для выявления личин, Коэлин не выдержал и усмехнулся:
— Ну и что с того, что во дворце его личины? У нас самая большая и боеспособная армия на Диенне! Наши воины привыкли побеждать, и если мы…
— Наша армия? Наши воины? — взбеленился король. И изо всех сил шарахнул кулаком по столу. А потом, глядя на обломки костяного ножа, зашипел: — Армия и воины — МОИ!!! Это я научил их побеждать! И я заставил их поверить в свои силы…
«А сейчас трясешься, как заячий хвост…» — презрительно подумал принц. Но вслух сказал совсем другое: — Хорошо… Пусть так… Скажи, что тебе мешает бросить их на Элирею?
— Войны выигрывают не солдаты, а те, кто ими командует… — угрюмо пробормотал отец. — А мы, к сожалению, смертны. Один выстрел в спину — и самая боеспособная армия превратится в толпу, пугающуюся эха собственных шагов…
«Завоеватель испугался смерти?» — ошалело подумал принц. И с трудом удержался от самодовольной улыбки: — «Что ж… Значит, его время вышло. Пора уступать дорогу тем, кто ее не боится…»
Судя по тому, как нахмурился король, удержать в себе эмоции принцу не удалось:
— Ты вообще вдумался в то, что я тебе только что рассказал?