Поезд все стоял. Пашка осторожно соскользнул с полки. Девушка сидела на обшарпанном диване, поджав ноги. Пристально глянула из-под ресниц.
– Не извольте беспокоиться, барышня. Я на минуту отлучусь, – прошептал Пашка.
Светловолосая ничего не ответила. Пашка, стараясь ни на кого не наступить, пробрался на площадку. Плешивый сосед стоял у двери, курил пахучую папиросу.
– Я – дыхнуть, – пробормотал Пашка.
Господин разрешающе кивнул. Глаз его Пашка так и не увидел, но почему-то по спине пробежал озноб. Парень спрыгнул на насыпь, отошел подальше, «дыхнул». С облегчением застегивая штаны, огляделся. Вокруг висла непроглядная украинская ночь. В пахучей тьме вяло звенели цикады. Пашка зябко передернул плечами, машинально пощупал отцовскую отвертку в кармане и зашагал к вагону. Плешивого уже не было, на ступеньках сидели двое дезертиров, затягивались самокрутками.
– Ну, що, хлопец, тихо?
– Тихо.
– І то, добре. Кажут, під Південной рейки розібрали. Тепер усю нічь стояти будемо.
Пашка забрался в вагон. Ух, даром что треть окон побита – дух, как в зверинце. В потемках Пашка наступил кому-то на ногу, за что был обозван блудливым иродом. Пришлось двигаться осторожнее. Переступая через огромный узел, из которого торчали резные ножки орехового туалетного столика, Пашка натолкнулся на мальчишку. Пацан неловко посторонился, уступая дорогу. Глаз все так же насмешливо прищурен, но Пашка сообразил, что то не от великой хитрозадости. Видать, нездоров пацан, оттого и монашки с ним нянчатся.
Плешивый шептался со своей кралей. Пашка полез на место, улегся, попытавшись поудобнее подсунуть под голову локоть. А ноги у барышни хороши, в шелке, аж блестят. Сидит, понимаешь, как ни в чем не бывало, коленки обняла. Эх! Ничего, видали мы барышень и не хуже.
Очевидно, Пашка все-таки заснул, потому что, когда хлопнул первый выстрел, дернулся и больно сунулся носом в проклятый чемодан.
Стреляли у паровоза. Вразнобой захлопали винтовки, потом выдал длинную очередь пулемет.
В краткой тишине завыла женщина, и в вагоне поднялся всеобщий рев и плач:
– Красные, господа! Красные окружили! Спасайтесь!
– Рятуйте, люді добрі! Грабят! Ой, лишенько!
– Граждане, только без паники! Не имеет смысла раньше времени…
Пашка сунулся к окну. Рама опущена, выбраться несложно. А вдруг и правда – свои наскочили?
Вдоль насыпи глухо застучали копыта. Проскакал десяток всадников. Хриплый голос заорал:
– Куди побігли, бісові діти? А ну взад повертай!
Бахнул близкий выстрел.
– Из вагонов не выходить! Проверка документов. Честным громадянам та громадянкам нема чого хвилюватися. Никаких грабежей та насильств допущене не буде.