— Мужчина, вам цветочки нужны?
Он обернулся и увидел странную особу с сивыми нечесаными патлами и высохшим морщинистым личиком кирпично-коричневого цвета. «И когда успела загореть, ведь лето только началось?!» — подумал недоуменно. В протянутой к нему руке особа держала бумажный пакет, из которого высовывались головки желтых тюльпанов.
— Последний букетик остался, — жалобным нищенским тоном заканючила старуха. — Всего за пятнадцать рубликов отдаю. По трешнику за цветочек, а в киосках они по пятерке.
От нее так пахнуло перегаром, что Олег Петрович невольно поморщился. Она по-своему истолковала его гримасу и торопливо проговорила:
— Такому симпатичному так и быть уступлю за червонец.
Из-за поворота показался седьмой. Олег Петрович взглянул на часы — время уже поджимало. Он быстро достал бумажник, отдал десятку алкашке, пакет с цветами сунул в портфель и рысцой припустил за автобусом. Водитель оказался не вредный, с понятием и подождал, пока в заднюю дверь не заскочит опаздывающий куда-то го пассажир.
Конечно, и под щи и под предшествовавшую им селедочку пили «Смирновскую», но Ирина попросила его особенно на водочку не налегать.
— Алкоголь в больших дозах, — произнесла наставительно, — ослабляет мужскую потенцию.
Вроде выпил Олег Петрович совсем немного, а совсем не так увлеченно, как в тот раз, занимался он с Ириной любовью. Ее бесстыдство и в разговоре и в постели, если раньше лишь смущало его, то теперь начинало коробить. Она заметила перемену в нем и, когда он вернулся из ванной, спросила с укором: Я тебе уже надоела, да? — Что ты! — фальшиво улыбнулся он. — Мне с тобой хорошо. Просто с утра было много дел, устал.
Что за дела, она не стала расспрашивать, а сказала только:
— Ну, если устал, насиловать тебя не буду. Набирайся сил, казак, поспи часок-другой, и я тоже вздремну.
Она повернулась к стене и уже через минуту начала тихонько посапывать. А Олегу Петровичу не спалось. Он долго лежал на спине, бездумно уставившись в потолок. Потом осторожно, боясь разбудить Ирину, встал, сунул ноги в выданные ему безразмерные шлепанцы — такие, отметил с усмешкой, для любого мужика сгодятся — и пошел покурить на кухню. На пороге обернулся, услышав какой-то шелест. В комнате было душно, и Ирина во сне скинула с себя простыню. Олег Петрович пристально посмотрел на нее — голая чужая женщина.
На кухне, где они обедали, на столе осталась стоять ваза с цветами, которые он принес. Только сейчас Олег Петрович обратил внимание, что один тюльпан был с черным лепестком, совсем как тот из его траурного букета. И вспомнил, что забыл выполнить данное вдове Федора Ильича Тетерятникова обещание — выпить за упокой души ее мужа. Он вынул из холодильника початую «Смирновскую», налил полную рюмку и, глядя в окно на предзакатное солнце, тихо прошептал: «Царствия вам небесного, Федор Ильич!». Залпом осушив рюмку, Олег Петрович запил водку пепси-колой из бутылки, стоявшей на столе. Пепси была теплой и приторной, и во рту стало нестерпимо мерзко.