— Петр! — позвал он шепотом. — Иди наверх!
Петр вскарабкался к Гонзе.
— Что случилось?
— Послушай, что за парень Вило?
— Как что за парень?: Ну, немец. И, знаешь, он просто мировой.
— А мне что-то он не нравится! А как вы договариваетесь? Ведь ты не умеешь по-немецки.
— Не совсем не умею. Я учу немецкий уже два года. А он умеет по-чешски примерно так, как я по-немецки.
— Он умеет по-чешски? — удивился Гонза. — Откуда этот немец научился по-чешски? В школе ведь у них наверняка нет чешского!
— Это я уж не знаю. Может быть, его дома научили? Я могу спросить его. А что у тебя вышло с Вило?
— Ничего! — отрезал Гонза. — И давай катись. А если будешь брать от немцев жратву, я тебе разобью морду.
— Я от немцев ничего не беру! Я получу сколько нужно от самого повара, если уж хочешь знать ты, ты… девчатник сумасшедший!
В комнате раздался грохот.
Ребята проснулись и удивленно смотрели на Петра, лежащего на полу.
Как раз в этот момент раздался свисток, означающий конец послеобеденного сна.
Облака как будто только и ждали этого свистка. Они вдруг расступились, и ясное солнышко залило «Зеленую долину» теплыми лучами.
Гонза Мудрых ужасно спешил. Он то и дело вынимал из кармана маленькое зеркальце и осматривал свою прическу. Смоченные волосы, еще минуту назад прилизанные, очень быстро высыхали при ходьбе. «Пока я дойду, опять буду весь в кудряшках, как баран», — испугался Гонза. Он подошел к душу, намочил руку и прижал волосы к голове. Забрызганные башмаки он вытер о брюки, один за другим, и вышел из душевой.
До Гонзы донеслись звуки горнов. Он ускорил шаг.
В лагере начинался вечер самодеятельности.
На небольшом возвышении полукругом сидели арабы. По залу разносился тоненький звук дудочки. Шарики, висевшие под потолком, раскачивались в такт музыке. Вперед-назад, вперед-назад. Араб Селим, наклонив голову, старательно дул в дудочку, выводя мелодию. Но вот мелодию подхватил Юзуф, за ним Али. И все арабы начали медленно кивать головами в белых тюрбанах. Из-под белых бурнусов торчали их ноги, сложенные крест-накрест.
И вдруг прямо посреди песни Селим неожиданно отбросил дудочку и что-то резко прокричал по-арабски.
Вскочил Али, вскочил Юзуф, за ними остальные арабы. Из потайных карманов своих бурнусов они выхватили маленькие сабельки и оседлали воображаемых коней. Селим выхватил из-за кулис маленький барабан и забарабанил по нему руками. Ребята «поскакали», запев боевую песню. В диком темпе они сражались с какими-то недругами, как бы изгоняя их прочь. Но вот арабы засунули сабли назад в потайные карманы, подняли на плечи Селима и ушли со сцены.