– Вы сказали, что вас изгнали из семьи. За что? – спросила она.
– Причина простая. Я женился.
Миранда удивленно взглянула на него. Чейз произнес это спокойно, без всяких эмоций, словно речь шла о погоде.
– Я так понимаю, что невеста была неподходящая.
– Она не устраивала моего отца.
– Недотягивала до стандартов?
– В некотором смысле. Мой отец относился к такого рода вещам очень ревниво.
Разумеется, – подумала она.
– И что же? Ваш отец оказался прав?
– Мы развелись, но не поэтому.
– А почему же?
– Кристина была слишком… амбициозной.
– Честолюбие трудно считать недостатком.
– В нашем случае оно проявилось в том, что я оказался ступенькой социальной лестницы, по которой она пыталась подняться.
– Вон оно что.
– Мы прожили несколько нелегких лет. Я постоянно работал и… – Он пожал плечами. Между ними снова пролегло молчание.
– Ричард никогда не рассказывал, чем вы занимаетесь.
Чейз откинулся на спинку кресла и неожиданно рассмеялся:
– Может быть, потому, что то, чем я занимаюсь, казалось ему слишком скучным. Мы проектируем офисные помещения.
– Так вы архитектор?
– Я – инженер-строитель. Креативной частью проектов занимаются мои коллеги-архитекторы. Мое дело – заботиться о том, чтобы стены не рушились.
Инженер. Карьера не самая блестящая, но работа честная, настоящая. Как и у ее отца. Миранда покачала головой:
– Странно. Вот смотрю на вас, и мне как-то трудно поверить, что вы – братья. Я всегда думала…
– Что мы должны быть одинаковыми. Нет, мы определенно разные. Вы даже не представляете насколько.
Да, чем больше она узнавала Чейза, тем меньше он напоминал ей Тримейна. И тем больше превращался в человека, который мог ей понравиться.
– Что вы нашли в моем брате? – спросил вдруг Чейз.
Спросил негромко, но попал в больное место. Напомнил о призраках, все еще прячущихся в этом доме.
Она вздохнула:
– Я видела то, что хотела увидеть.
– И что же?
– Видела человека, которому я нужна. Человека, которого я могла спасти.
– Ричарда?
– Со стороны казалось, что у него все складывается наилучшим образом. Но в нем была… была какая-то уязвимость… беззащитность. И я считала, что вот это и нужно спасать. От чего? Не знаю. Может быть, от него самого.
– И вы вознамерились спасти его.
Миранда горько усмехнулась:
– Не знаю. Об этом ведь не думаешь. Это просто чувствуешь. И…
– Другими словами, вы следовали зову сердца.
Она взглянула на него как будто виновато и прошептала:
– Да.
– Вы верили, что поступаете правильно?
– Конечно!
– Но?…
Она поникла, словно ощутила вдруг все бремя своего несчастья.
– Я не видела выхода. Я хотела быть с ним, заботиться о нем. А он меня обманывал. Говорил, что все наладится, все переменится к лучшему, надо только верить. – Она опустила глаза. – Наверное, я разуверилась первой.