Тернер долго не отводил глаз. Девушка и со спины выглядела соблазнительно. Кожа на шее матовая. Прядки волос, выбившиеся из прически, от влажности завились. Она пахнет розами, мокрыми от дождя. Ему пришлось призвать на помощь все свое самообладание, чтобы не погладить ее по руке. И еще по бедру и по ноге. А может…
Он прерывисто выдохнул.
— Что-то случилось? — не оборачиваясь, спросила она.
Голос выдал ее волнение.
— Ничего. Тебе тепло?
— Кажется, — дрожа, ответила она.
Тернер, боясь, что передумает и не сделает этого, протянул руку и быстро расстегнул ей юбку.
У Миранды вырвался сдавленный крик.
— Ты никогда не согреешься, если не снимешь платье. Оно прилипло к тебе, как сосулька.
И стал тянуть вниз намокшую от дождя ткань.
— Пожалуйста, оставьте меня!
— Но почему?
— То, что вы делаете, неприлично.
— Вероятно.
Платье упало на пол, а Миранда осталась в тонкой, плотно облегающей тело сорочке.
— О Господи!
Она пыталась прикрыться руками, но не знала, какому месту отдать предпочтение. Она скрестила руки на груди, потом ладонью закрыла низ живота. Тут до нее дошло, что она стоит к Тернеру спиной. Тогда она переместила руки на поясницу.
— Пожалуйста… не могли бы вы уйти? — умоляющим шепотом попросила она.
Боже! Он знал, что должен уступить ее просьбе. Но ноги отказывались ему повиноваться, и к тому же он не мог оторвать глаз от манящих округлостей, которые она старательно прикрывала руками.
Руками, все еще дрожащими от холода.
Тернер мысленно обругал себя. Он что, забыл, зачем сдернул с нее юбку?
— Подойди поближе к огню, — строго приказал он.
— Куда уж ближе? Я и так почти внутри камина! Лучше уйдите.
Он приблизился к ней.
— Уходите!
Тогда он подошел к двери и закрыл ее. Миранда стояла неподвижно, потом отпустила одеяло, и оно упало на пол. Она встала перед огнем на колени.
А у Тернера сердце так сильно и громко колотилось в груди, что он не удивился бы, если б девушка услышала этот стук.
Он почувствовал, как у него в паху растет напряжение.
Миранда приподняла тяжелые пряди с шеи и, как ему показалось, томно повела плечами.
Тернер застонал. Она резко обернулась, забыв прикрыться.
— Ах вы, плут эдакий! — вырвалось у нее.
Он очень удивился. Его давно так никто не называл.
— Распутник, дьявол! Называйтесь как угодно.
— Боюсь, что я уже признан виновным.
— Если бы вы были джентльменом, то немедленно ушли бы.
— Но ты же меня любишь, — напомнил ей Тернер.
Зачем он это сказал?
— С вашей стороны непорядочно так говорить, — прошептала она.
— Почему?
Миранда в ужасе взглянула на него. И он еще спрашивает?
— Почему я вас люблю? Не знаю. Но вы определенно этого не заслуживаете.