Глава 23 Великая битва за корчму
Тройка бродяг, разодетых в живописные лохмотья, дружно поклонилась, проделав это с гордостью родовитых идальго — скорее, обозначили легкий кивок. Что поделать — в Межгорье даже самый последний батрак считал себя как минимум до жути независимым человеком, а как максимум пупом земли. Здесь никогда не было рабства или насильственного прикрепления к земле: не нравится барон — уходи к другому. В отличие от закабаленных простолюдинов той же Империи местные считали себя полностью свободными и не забывали это показывать перед сильными мира сего.
В том числе и передо мною.
То, что за душой у тебя нет медной монеты, и таскаешь тряпье — не страшно. Сохраняй достоинство, как и полагается свободному человеку. А чтобы подчеркнуть это лишний раз, никогда не выходи из дома с пустыми руками — всегда будь при оружии. Нет денег на приличный меч или топор? Нож ржавый возьми, или дубину — хоть что-то должно быть обязательно. Помни: имперским крестьянам отказано в праве на самозащиту. Там на городских воротах могут к серпу придраться, а за топор вне двора или вырубки сразу к палачу сволокут, если инструмент на топорище и не упрятан на дно мешка. В Ортаре с этим проще, но ненамного.
События последнего года снизили плотность населения в десятки раз. Замки обезлюдели, деревни и хутора брошены. Смерть и тлен повсюду, но это не касается оружия — даже оставленное без хозяев оно не могло потерять боеспособность за столь короткий срок.
В данный момент сложилась парадоксальная ситуация. У меня есть две сотни неплохих бойцов. Точнее уже больше — среди гребцов таких набралось без малого шесть десятков, что с лихвой компенсировало кадровые потери при вчерашнем бое. Но вооружать пополнение нечем — амуниция раненных дружинников, латников и ополченцев, взятая взаймы под мою гарантию, была каплей в море, ведь общее число голых и босых новичков приближалось к полутора сотням. Замковые запасы можно даже не упоминать. В кузне сейчас махали молотами все, кто был на это способен — я освободил таких мастеров от воинской службы и отменил все другие заказы. Но темп производства был удручающ — нам и за три отпущенных года войско не обеспечить при здешних технологиях, даже если бросим все остальные занятия.
В итоге трофеи, взятые с людоловов, оказались весьма кстати. Жаль их мало, к тому же стоило трудов хотя бы временно передать их в достойные руки. Здесь закон прост: что взял с убитого тобой врага, то твое. Лишь если «хозяин тела» неизвестен, начиналась дележка. Пал от стрелы — делилось на лучников; от топора — распределялось среди тех, кто рубил. Такой невыгодный порядок надо ломать, но пока что момент неподходящий — традиции на ровном месте крушить чревато. Вот после серьезной победы, на волне взлетевшего до небес авторитета и общего упоения собственной крутостью…