У качелей никого не было. Ветер трепал волосы и подол платья. Пришлось накинуть куртку, которую она предусмотрительно захватила с собой.
В шесть часов десять минут у качелей никого не было.
Как и в шесть пятнадцать.
Лелька сидела на качелях и раскачивалась немного вперед-назад, отталкиваясь одной ногой от земли. Можно было, конечно, позвонить Ритке и узнать, куда она подевалась, позвонить Хоботу, телефон которого сохранился в Лелькином телефоне, но с каждой минутой все яснее и яснее для нее становилось одно: ее бросили.
На пляже, обрадованные первым летним теплом, валялись несколько загорающих. Две компании в разных концах жгли костры. С визгом бегала какая-то ребятня. В воде никого не было. И на пирсе тоже. Лелька залезла на пирс и медленно прошлась по нему до самого конца.
Ветер здесь дул совсем сильно, и куртку пришлось застегнуть. Волны шлепали о серое дерево свай и глухо ухали где-то под настилом. Одиноко и горестно билось Лелькино сердце.
– Как же так? Как же так получилось? – с детской обидой спрашивала ветер, и воду, и небо Лелька.
Ведь еще каких-то полчаса назад она была счастлива до неприличия. По-настоящему. По правде. Она поверила, что может кому-то нравиться. Что ее кто-то может полюбить.
А они выбрали Ритку. По одному ее слову ушли с ней развлекаться, забыв про Лельку. Ритку, которая всегда и во всем стремилась лидировать, которая считала, что она лучше Лельки. Которая обижала Лельку этим своим стремлением доказать ей, что именно она – номер один, а Лелька – всегда номер два. Обижала своей бескомпромиссностью, бестактностью и часто равнодушием к проблемам подруги.
Днем Лелька поверила, что это – неправда. А теперь снова вышло, что номер один – это Ритка, а она – вечный номер два. И Ритке решать, будут у нее мальчики или нет. А не ей.
– Ритка – эгоистка, которую не волнует ничего, кроме ее собственной особы, – прошептала Лелька воде под ногами.
Ведь она, Лелька, была, конечно, не в пример лучше подруги. Она бы всего немного понаслаждалась вниманием обоих парней, а потом бы сделала свой выбор и второго кавалера, конечно, без сомнений отдала бы Ритке. И это было бы, было бы… честно. Справедливо. А в чем-то – просто воспитанием Ритки. Уроком на будущее. Чтобы не мнила себя принцессой на пустом месте. Не обижала других. Замечала чувства и желания других. Хотя бы самых близких. Хотя бы своей подруги.
Предательство Ритки для Лельки было ударом. Как могла она опередить ее и утащить обоих парней за собой? В том, что Ритка каким-то образом передоговорилась с мальчиками и увела их за собой на свои аттракционы, Лелька не сомневалась. И теперь у нее больше не было подруги. Ведь Ритка променяла ее на парней.