– Я – Галя Григорьева, – представилась она.
– Я – Лелька, в смысле, Оля Федорова.
– А я – Рита, – в ответ сообщили подружки.
– И? И зачем вы меня позвали?
Лелька теребила в руках пакет, но заставить себя сказать про туфли, а тем более отдать их, не могла. Рита понимала состояние подруги, но ведь решение отдать туфли хозяйке было принято, и отступать было некуда.
– Это твои туфли? – спросила она безо всяких пояснений и, вырвав пакет у Лельки, протянула его Гале.
– Туфли? – удивилась Галя.
Она взяла пакет, вытащила из него коробку и раскрыла ее.
– С чего вы взяли, что они мои? – она повертела одну туфлю в руке. – Они же такие маленькие.
Лелька с Риткой одновременно покосились на ноги их собеседницы – размер у нее был никак не меньше 38. А туфли «Прада» были 36-го.
– Я их вообще первый раз вижу. Вы их где взяли? И с чего вы решили, что они мои? – засыпала их вопросами Галя. – Вы вообще кто?
– Никто! Ни с чего! Мы ошиблись! Прости, пожалуйста, за беспокойство! – на одном дыхании высказалась Лелька и схватила туфли, коробку и пакет из руки Гали. – Всего хорошего! – и рванула прочь.
– Пока-пока! – пришлось распрощаться и Ритке и рвануть следом.
– Странные… – пожала плечами Галя, когда подружек уже и след простыл.
– Это не ее туфли, это не ее туфли! – отплясывала Лелька, радостно размахивая пакетом.
– Что-то мне тоже так радостно, – призналась Ритка, – хотя мне толку от этих туфель никакого.
– А мое сердце чует, что это мне их подарили – вот так!
– А как же записка?
Лелька озадачилась: записка никак не вязалась с подарком.
– Ну вот, всегда ты все испортишь!
– То есть я виновата?
– Нет, конечно… – Лелька перестала отплясывать и протяжно вздохнула: – И что теперь с ними делать?
– Носить! Не знаю, как насчет принца, но если эта Галя Григорьева от них отказалась, то можешь смело их носить.
– А вот и буду носить! Только куда?
Обе тут же вспомнили про своих возлюбленных, про то, что те видели эту ужасную сцену с физкультурником. И про то, что уже вторую неделю парни ведут себя так, как будто им на девчонок наплевать.
– Может, позвонить им? – предложила Ритка. – Я так не могу – когда ничего не понятно. Мне хочется все выяснить: спросить прямо: мы вам симпатичны или нет?
– Тебе что бабушка говорила?
– Что иногда мне надо десять раз подумать, прежде чем что-то сделать.
– И еще, что язык твой – враг твой, – добавила Лелька. – И я с твоей бабушкой согласна: не надо прямо ничего выяснять. Это для тебя нормально, а для других, может, и нет. И признаваться им тоже ни в чем не надо.
– Я им ни в чем признаваться и не собираюсь!