Тауазуота отошёл в сторону и закурил трубку. Казалось, он уже забыл о своём поступке. Пока шла резня со всеми её ужасами, он сидел и курил. Он пробовал думать, но никак не мог собраться с мыслями. В глубине души у него подымалось какое-то чувство озлобления против Канги. Его заставили поступить как труса. Свою славу он стяжал отвагой в военных схватках, а этот поступок с безоружными белыми был похож на простое убийство. В те времена убить белого не считалось военным подвигом: это была просто расправа.
Пусть негодяи дают выход ненависти и гневу, накопившемуся против торговцев, но он Тауазуота всегда был со всеми в лучших отношениях.
Вдруг он услышал пронзительный крик. Подняв голову, он увидел почти совсем голого белого, который спрыгнул, почти рядом с ним, с крыши товарного склада.
Тауазуота, конечно, мог убить Мирика, но он не сделал к этому ни малейшей попытки, а наоборот, закричал ему:
– Хо, хо! Нина ийайе! Беги, беги!
Белый понёсся к реке.
«Ага, он бегает быстро! Он спасётся!» – подумал Тауазуота.
Но воины уже заметили беглеца. Град выстрелов осыпал бегущего. Но он только побежал ещё быстрее. Вот он уже у откоса, который может послужить ему защитой. Но ещё выстрел, – и он падает мёртвым.
Раздался громкий воинственный клич. Убитого сочли за одного из тех белых, которые украли доверенные им деньги индейцев.
А Тауазуота всё ещё сидел в тени и курил трубку. Племена объединили силы и отправились на другой берег выполнять своё смертоносное дело. Тауазуота не пошёл с ними. Через некоторое время к нему подошли несколько пожилых воинов и закурили трубку.
– Хо, племянник, – сказал серьёзным тоном один из воинов, – а ведь ты навлёк на нас большое несчастье. Теперь несдобровать ни нам, ни нашей земле. Как же это ты так поступил?
Этот вопрос был задан вождём Вахпетонов, родственником Тауазуоты. Последний не ответил на вопрос, а молча набил трубку и подал её тому, кто бросил ему этот упрёк. Укор был вполне справедлив. Тауазуота был твёрдым человеком и мог отклонить требование своего вождя начать кровопролитную резню.
Уже распространился слух, что из форта Риджели на индейцев пошли солдаты. Большой отряд воинов приготовился выступить им навстречу.
– Племянник, – сказал старый вождь. – Ты первый пролил кровь белых, иди же теперь воевать с солдатами. Они вооружены и могут защищаться.
– Ты, прав, дядя, – ответил ему Тауазуота. – Я поступил, как трус. Я сделал это, правда, не по своей воле. Но всё же, раз я поднял оружие против белых, я пойду воевать и буду биться до последней капли крови. Если они одержат верх, мне не миновать смерти.