Военный рейд не был предпринят по инициативе вождей или военного совета. Это было самоличное импульсивное движение тех, кого обычно называют горячими головами. Всё же нужно принять во внимание сложившуюся ситуацию и отчаянье многих Проткнутых Носов. И главное – рядом с ними не было действительно авторитетного лица.
Жозеф и Оллокот находились во время кровавых событий достаточно далеко, занимаясь перегоном скота гораздо ниже Лососёвой реки. Затем в семье Жозефа родился ребенок, и так как его жена жила в то время чуть в стороне от основного лагеря, то страшные новости не сразу дошли до Жозефа.
Когда он проведал о случившемся, его соплеменники были уже в движении. 14 июня один из поселенцев по имени Лью Дэй вызвался отправиться за военной помощью в Лапуай.
После 14 июня Проткнутые Носы, официально не вступившие в мирное соглашение с правительством, в течение долгих месяцев не смогли познать, что такое покой.
Генерал Ховард прибыл в Лапуай 14 июня и стал ожидать сообщений о прибытии «недоговорных» индейцев. Вместо этого в четыре часа он узнал, что на белых поселенцев в районе ручья Белой Птицы были совершены нападения. Новые сообщения прилетали с невероятной быстротой, а слухи распространялись в одно мгновение, и генерал оставил всякую надежду на мирное решение вопроса. К восьми часам вечера он отправил две роты Первой Кавалерии (общим числом в девяносто девять человек) в сторону каньона Белой Птицы.
Когда колонна выстроилась в походный порядок, Ховард поприветствовал капитана Пэрри и сказал: «До свидания, полковник.. Помните, что вас не должны одолеть.» Капитан Пэрри засмеялся в ответ: «Такой опасности не существует, сэр.» Так тогда казалось.
Всю ночь армейцы продвигались по раскисшим тропам и остановились на завтрак возле Коттонвуда. К вечеру очередного дня отряд добрался до Грэнжевиля, где солдаты надеялись отдохнуть после семидесяти миль, проделанных за двадцать четыре часа. Но горожане, черезчур напуганные последними событиями, требовали от солдат немедленных действий. Перри неразумно поддался их нажиму, рассчитывая на ополчение поселенцев-добровольцев. Но к девяти часам вечера, когда марш закончился, возле солдат оказалось всего одиннадцать штатских, а не обещанный крепкий отряд добровольцев.
Рота остановилась на уступах, возвышавшихся над ручьем Белой Птицы. Здесь люди собирались отдыхать, покуда рассвет 17 июня не открыл бы перед ними вид индейского лагеря, лежащего три тысячи футов ниже позиции кавалеристов. В полной тишине вспыхнул огонь курительной трубки, и на него тут же отреагировал «крик койота», отозвавшийся долгим эхом среди гор. Итак, Проткнутые Носы были разбужены и предупреждены. Черные зоркие глаза стали всматриваться в непрошеных пришельцев.