«Оба они, Отто и Анна Квангель, завершили свой жизненный путь. Их протест не был услышан. Казалось бы, они напрасно принесли свои жизни в жертву борьбе, которая была бесплодной. А может быть, и не совсем бесплодной? А может быть, и не совсем напрасно?
Я, автор будущего романа, надеюсь, что их борьба, их страдания, их смерть не были напрасны».
Разумеется, страдания и борьба Квангеля — как и сотен тысяч других антифашистов Германии и других стран — не были напрасны. Последовательная освободительная борьба — пусть даже она не дает немедленных результатов — всегда содействует подрыву господства угнетателей.
Положительные образы книги Фаллада, написанные с большой художественный силой, сами по себе дают ответ на поставленный им вопрос: имела ли борьба Отто и Анны Квангелей реальный смысл? Писатель подчеркивает высокие моральные качества своих героев, которые находили удовлетворение в самом процессе борьбы, в том, что они действуют в согласии со своей совестью. Определяя незадолго до смерти смысл своей деятельности, Отто Квангель говорит: «Зато я остался порядочным человеком…». Так проявляется нравственная сила труженника-борца. Но вместе с тем, трактуя острейшую общественную проблему в отвлеченно-моральном плане, писатель несомненно сузил идейную значимость романа. Он имел бы право и в более решительной форме сказать о той реальной общественной пользе, которую приносит человечеству всякое последовательное антифашистское действие.
И, тем не менее, образы Отто Квангеля и его жены — одна из самых больших реалистических удач во всем многолетнем и многотомном наследии писателя. В образах этих отразилось то принципиально новое, что узнал и усвоил писатель благодаря историческим урокам разгрома фашизма, благодаря личному контакту с советскими людьми и с передовыми людьми его собственной страны. Фаллада всегда любил «маленького человека». Но в последние годы своей жизни он впервые поверил в «маленького человека» — поверил в скрытые силы тех простых, скромных тружеников, которые в прошлом вызывали в нем только жалость. И в этом смысле берлинский мастеровой Отто Квангель занимает особое место в той галлерее простых людей, которая нарисована Гансом Фаллада. Ему не свойственны ни слабость, ни робость. В нем, как и в его жене, потенциально живут героические качества. Они проявляются в поведении обоих Квангелей в тюрьме, на суде, перед казнью.
С большой убедительностью раскрывается в романе внутренняя механика угнетения, с помощью которого держался гитлеровский режим. Дома, в которых сосед следит за соседом; заводы, где одна половина рабочих шпионит за другой; улицы и кварталы Берлина, где каждый дом и каждый житель находятся под неослабным полицейским наблюдением; миллионы людей, воспитанных в навыках унижающего, рабского повиновения, потерявших последние остатки совести под отупляющим действием страха, — такова в романе Фаллада мрачная и выразительная картина фашистской Германии, страны, где «весь воздух буквально провонял предательством»… Писатель обличает не только гитлеровских палачей разных рангов; он говорит горькую правду и о преступном равнодушии, преступной покорности тех многочисленных немецких обывателей — не только из обеспеченных слоев, но и из среды трудящихся, — которые, подчиняясь террористическому режиму, пассивно взирая на злодеяния гитлеровцев, несут свою долю вины за эти злодеяния. Роман помогает понять степень ответственности немецкого народа за преступления гитлеризма.