Припарковавшись около кафе, Катлер вышел и, взяв Андреа за руку, помог им с Либи выбраться из машины. Ее глаза встретились с глазами Слэйда, и вслед за этим на какое-то мгновение они почти вплотную прижались друг к другу. И хотя их разделял сидевший на руках у Андреа ребенок, она почти физически ощутила сильное тело Слэйда. И не отодвинулась.
Войдя в кафе, они сели за свободный столик и изучили висевшее на стене меню. Слэйд прошел к стойке и заказал ланч. Через несколько минут все трое с удовольствием принялись за еду. Они чувствовали себя вполне непринужденно, и Андреа совсем забыла, что находится в общественном месте. Несколько ее знакомых с любопытством наблюдали за ними. Некоторые приветствовали Андреа, но это почему-то ничуть ее не смущало. Катлера здесь, кажется, никто не знал, а если и знал, то не показывал виду.
— Вы специально избегаете известности? — спросила Андреа, протягивая Либи ломтик жареного картофеля.
— Я не люблю афишировать личную жизнь, — небрежно ответил Слэйд.
— Мне ничего не было известно о вашем существовании, пока доктор Эллисон не сообщил мне о вас. Некоторое время тому назад одна газета опубликовала сообщение о продаже ранчо, но почти ничего не написала о его покупателе.
— Когда началось строительство дома, репортер хотел подготовить материал и сделать фотографии, но я отказал ему в этом. Я готов выполнять общественный долг, например, жертвовать на благотворительные цели, — добавил Катлер, допивая кока-колу, — но моя личная жизнь никого не касается.
— Жаклин говорит, что вы не любите раскрывать свои карты.
— Верно, — ухмыльнулся Слэйд.
Что же он за человек, думала Андреа, глядя в его голубые глаза. Их взгляды встретились, и она почувствовала, что между ними устанавливается какая-то невидимая связь, а отношения приобретают совершенно иной характер.
— Мне кажется, я вас совсем не знаю, — сказала Андреа, удивляясь своей откровенности.
— Что вы имеете в виду?
— Вы такой многоликий и разный. Иногда я просто не понимаю, с каким именно Слэйдом имею дело.
— Ну, сейчас с тем, кто наслаждается вашим обществом и не боится это сказать, — со смущенным и в то же время довольным выражением лица ответил Катлер, которому явно понравилось замечание собеседницы.
— А это не опасно?
— Ну что вы. Я же очень хороший. Спросите вашу дочку, она подтвердит.
— А других свидетелей у вас разве нет? — взглянув на него, спросила Андреа.
— Каких других?
— Ну, скажем, бывшие жены.
— Нет, — довольно хмыкнул Слэйд. — Чего нет, того нет.
— И невесты тоже нет?
— Я, конечно, не женоненавистник. Раз или два был близок к тому, чтобы завести семью, не говоря уже о других, менее обязывающих связях… Но я оказался довольно быстрым на ноги, так что пока меня никто не изловил и я холостяк. Это хорошо или плохо?