Уже под вечер звоню в дверь к тете Люсе. Она открывает моментально, словно сидит под дверью и ждет моего прихода. Сегодня она спокойная и кажется вполне нормальной. Два-три месяца она проводит дома, потом месяц в психбольнице. Услуги нашего агентства “Хозяюшка” оплачивает ее родная сестра, предпочитая лично с больной не общаться.
— Так вы и есть Александра? — надменно спросила меня тетя Люся, увидев впервые. — Что ж, проходите. Только своих птиц оставьте на улице.
— Каких птиц?
— Тех, что вы держите в руках.
Возраст больной определить было трудно. Ей можно было дать и пятьдесят и шестьдесят. Хрупкая, с седыми всклокоченными волосами и навсегда удивленным лицом, она неотрывно смотрела на мои руки.
— Хорошо, — сказала я, — только можно я выпущу их в окно? Не спускаться же опять на первый этаж.
— В окно? Нет, лучше с балкона.
Быстро сняв обувь, я прошла в единственную комнату. Из-за плотных штор она казалась темной, и сумрак гармонировал с запустением: скудная мебель советских времен, свисающие кусками почти бесцветные обои, правда, если присмотреться, на них можно было различить множество маленьких корабликов, уже лет двадцать уныло плывущих по волнам однокомнатного океана, и запах, смешанный запах пыли, лекарств и несвежих вещей. Над сервантом — сделанная из картона выпуклая морда овчарки с высунутым языком. На языке толстый слой пыли.
— Где же балкон? — спросила я.
— Не знаю, — тетя Люся виновато потупилась. — Он то есть, то нет. Он летает, понимаете? Я боюсь выходить на балкон — вдруг он улетит вместе со мной? Ведь я потом не найду свой дом…
— Но, возможно, сейчас он на месте, — предположила я и прошла на кухню.
Балкон оказался там. Открыла дверцу, собрала своих птиц в одну кучу и вытолкнула на свободу.
— А вон еще в рукаве воробышек, — забеспокоилась тетя Люся.
— Ах, да, — спохватилась я. — Ну-ка иди сюда, малыш.
Посадив птичку на ладонь, выпустила и ее.
Больная была довольна.
— А хотите, я покажу вам медведя?
Она повела меня в комнату. Над кроватью висел в простенькой рамке летний пейзаж, написанный маслом довольно неумелой рукой. На переднем плане была елка. Вдалеке березы, над ними облака.
— Вот, — тетя Люся доверительно взяла меня под руку, — видите елку?
Я кивнула.
— Смотрите очень-очень внимательно — скоро из-за елки выйдет медведь.
Мы простояли в ожидании несколько минут.
— Сейчас, сейчас, — волновалась тетя Люся, — сейчас.
— Знаете, — осторожно высвободилась я, — давайте я пока начну тут у вас убираться. А как только медведь появится, вы меня позовете, хорошо?
В тот день медведь так и не вышел. Я подмела и помыла пол, смахнула пыль, тщательно протерла язык овчарки — теперь он был красным и влажным. Накормила тетю Люсю курицей с рисом.