— На Бишопс-Уэй, — ответил комиссар. — Недалеко от…
— Рукой подать от моих палестин, — произнес Чарли с густым акцентом кокни.
Робертс пока еще не произнес ни слова, не говоря уже об изложении дела, по которому они пришли сюда.
— Болельщик «Тотенхэм», я подозреваю? — сказал Чарли.
— «Ганнерз», — твердо сказал Купер.
— О, какая куча инвалидов, — воскликнул Чарли. — Единственная приличная команда в вашей округе — это «Арсенал», который еще что-то значит для публики.
Комиссар рассмеялся.
— Согласен, — сказал он. Я совсем разочаровался в них в этом сезоне. Ну, а вы за кого болеете?
— Я почитатель «Уэст Хэм».
— И вы надеетесь, что я буду сотрудничать с вами?
Теперь уже засмеялся Чарли:
— Что ж, мы действительно позволили вам побить нас во время розыгрыша кубка.
— В 1923 году, — смеясь, уточнил Купер.
— У нас в Аптон-парке хорошая память.
— Вот так дела, я никогда бы не подумал, что у вас такой акцент, сэр Чарлз.
— Называйте меня Чарли, так делают все мои друзья. И еще, Майк, ты хочешь, чтобы его не было? — он ткнул пальцем в сторону Робертса, которому так и не предложили сесть.
— Было бы неплохо, — согласился комиссар.
— Подождите меня за дверью, Робертс, — бросил Чарли, даже не глянув в сторону своего адвоката.
— Хорошо, сэр Чарлз, — Робертс повернулся и направился к выходу.
Когда они остались одни, Чарли наклонился над столом и произнес:
— Эти чертовы адвокаты, как та брюссельская капуста, — заплати большие деньги, а потом еще возись с ней. Так и они, дерут с тебя три шкуры, а работу предпочитают, чтобы ты делал сам.
— Особенно если ты зеленщик, — рассмеялся Купер, заразив своим смехом Чарли.
— Не встречал такого полицейского со времен Уайтчапела, — смеясь, проговорил Чарли, наклоняясь к комиссару. — Между нами двумя, Майк, скажи мне, как парень парню из Ист-энда, тебе известно о Гае Трентаме что-нибудь такое, чего не знает он? — Чарли показал пальцем в сторону двери.
— Боюсь, что Робертс уже почти все раскопал, надо отдать ему должное, сэр Чарлз.
— Чарли.
— Чарли. Посудите сами, вы уже знаете, что Трентам убил свою жену, за что впоследствии был повешен.
— Да, но были ли у него дети — вот, что мне нужно знать, Майк. — Чарли задержал дыхание, видя, как колеблется полицейский.
Купер посмотрел в приговор, лежащий перед ним на столе:
— Здесь сказано: погибшая жена и одна дочь.
Чарли едва сдержался, чтобы не подскочить в кресле.
— Не думаю, что в этой бумаге было указано ее имя.
— Маргарет Этель Трентам, — произнес комиссар.
Чарли был уверен, что ему не надо перепроверять по бумагам, которые прошлым вечером оставлял Робертс. Имя Маргарет Этель Трентам ни в одной из них не упоминалось. Он помнил наизусть имена всех Трентамов, родившихся в Австралии в период между 1923 и 1925 годами. К тому же все они были мальчиками.