В час Дафни с Артуром оставили Чарли одного. Как только за ними закрылась дверь, он снял пиджак, растянулся на диване и заснул крепким сном. Через час Джессика разбудила его. Он улыбнулся ей, чувствуя себя хорошо отдохнувшим — все еще срабатывала привычка, приобретенная на войне.
Вернувшись к столу, он вновь прочел свои записи и отправился за Кэти, которая не только не передумала, а уже сидела в пальто и ждала его. В кабинет Баверстока они прибыли за час до того, как там должны были появиться Трентам и Биркеншоу.
Старый адвокат слушал Чарли внимательно, изредка кивая головой или делая пометки в блокноте, но по выражению его лица Кэти так и не могла понять, какие чувства он при этом испытывает.
Когда монолог Чарли подошел к концу, Баверсток положил свое вечное перо на стол и откинулся в кресле. Какое-то время он продолжал сидеть молча.
— Логичность ваших аргументов производит впечатление, сэр Чарлз, — наконец произнес он, наклонившись вперед и положив руки ладонями на стол перед собой. — Так же как и собранные вами свидетельства. Однако я обязан сказать вам, что без подтверждения со стороны вашего главного свидетеля и при отсутствии письменных показаний Уолтера Слейда или мисс Бенсон мистер Биркеншоу тут же заявит, что ваши претензии почти полностью основаны на косвенных свидетельствах. Тем не менее, — продолжал он, — посмотрим, что может предложить другая сторона. После разговора с Биркеншоу в субботу вечером мне трудно поверить, что ваши откровения явятся полной неожиданностью для них.
Часы на камине пробили четыре раза. Баверсток сверился со своими карманными часами. Никто не появлялся, и пальцы старого адвоката нервно забарабанили по столу. Чарли же не сомневался в том, что это была всего лишь уловка со стороны его противника.
Найджел Трентам и его адвокат появились наконец в двенадцать минут пятого, не посчитав необходимым при этом принести свои извинения за опоздание.
Чарли встал, когда Баверсток представил его Виктору Биркеншоу, высокому и тощему мужчине, не достигшему еще пятидесятилетнего возраста, но уже серьезно облысевшему и скрывавшему это остатками жидких серых прядей, зачесанных снизу вверх. Единственное, что он имел общего с Баверстоком, был его костюм, сшитый у одного и того же портного. Биркеншоу опустился в одно из свободных кресел напротив хозяина кабинета, не удостоив Кэти даже взглядом. Достав из верхнего кармана ручку, он вынул из портфеля блокнот и пристроил его у себя на коленях.
— Мой клиент, мистер Найджел Трентам, явился, чтобы предъявить свое право на имущество Хардкасла в качестве его законного наследника, — начал он, — о чем ясно указано в завещании сэра Раймонда.