– Хотелось бы посмотреть на священный город иудеев, – вырвалось у меня.
С этого момента моего гида словно охватила горячка.
– Твое желание оправданно! – воскликнул он, – Храм Ирода – одно из чудес света. Тот, кто в нем не был, может сказать, что ничего не видел во время всех своих путешествий. И тебе нечего опасаться беспорядков! Я всего лишь пошутил! Дороги в Иудее совершенно безопасны, а в самом Иерусалиме, где постоянно находится римский легион, установлена прямо-таки римская дисциплина. Тебе остается пройтись со мной немного шагов, и я уверен, что благодаря моим связям, мне удастся добыть для тебя место на корабле, отплывающем в Яффу или Кесарию. Они, конечно, будут громко кричать, что накануне Пасхи у них нет ни одного свободного места. Но я сумею замолвить за тебя словечко: было бы действительно позором, если бы такой благородный римлянин не смог приобрести билет на корабль.
Он так настойчиво тащил меня за полы моей туники, что почти помимо воли я оказался в конторе одного сирийского судовладельца, в нескольких шагах от овощных рядов. Там нам сказали, что я не единственный чужестранец, желающий присоединиться к паломникам, которые направляются на Пасху в Иерусалим. Помимо иудеев, собравшихся со всего мира, было еще немало путешественников, жаждущих посетить эту страну.
Мой гид принялся торговаться так, как это умеют делать лишь греки и сирийцы. Лишь какое-то время спустя я сообразил, что стал обладателем билета, предоставляющего мне право на спальное место на пассажирском корабле, который готов отплыть к берегам Иудеи. Меня заверили, что это был единственный корабль, отправляющийся из Александрии, и если он делает это с некоторым опозданием, то лишь потому, что он совершенно новый и требует некоторых окончательных работ прежде, чем сможет поднять якорь и отплыть на следующий день поутру в свое первое путешествие. Таким образом я мог быть уверен, что не стоит опасаться ни грязи, ни паразитов, обычно донимавших путешественников, странствующих в этом направлении!
За свои труды гид потребовал пять драхм, которые я почти с радостью позволил выманить: ему в голову пришла отличная мысль, и он сумел принять соответствующее решение. Он оказался весьма этим доволен и даже попытался получить свои комиссионные с судовладельца. Еще до наступления темноты я побывал у своего банкира, который подписал мне чек на получение денег в Иерусалиме. У меня накопилось достаточно опыта, чтобы не отправляться в путешествие, имея в кармане чрезмерное количество наличности.
Я оплатил счет на постоялом дворе, который все это время заменял мне дом, рассчитался с последними долгами и устроил прощальный вечер с теми редкими друзьями, из-за которых эти долги могли возникнуть. По правде говоря, я не осмелился назвать им цель своего путешествия, опасаясь, что это вызовет насмешки; я всего лишь сообщил им о своем отъезде и заверил, что с наступлением осени вновь окажусь в их обществе.