— А из-за чего же еще? — наконец ответила она. — И уж конечно, не для того, чтобы выслушивать твои разносы.
Он сдержался и не ответил резкостью на резкость. Лесли права: ему надо научиться не давать волю своему языку. Особенно когда они оба настроены столь решительно. Похоже, они и нескольких минут не могут пробыть вместе, не бросая друг другу в лицо оскорбления. На сегодня достаточно. Нужно прекратить, пока не поздно. Хью поднялся и взял стаканы.
— Я поставлю их в мойку и отправлюсь на боковую. Рыбалка — дело замечательное, но очень уж утомительное.
— Иди спать, — отозвалась Лесли. — Я сама помою посуду.
— Не беспокойся, я привык. — Тонкий намек, да? Снова не смог вовремя остановиться.
— В таком случае мне остается только пожелать тебе спокойной ночи. — Обиженный вид Лесли заставил его почувствовать себя последним негодяем.
Она тоже встала и направилась к винтовой лестнице, ведущей на второй этаж, в спальню. Неожиданно, помимо своей воли, Хью ее окликнул. Просто увидев Лесли рядом с лестницей, он мгновенно перенесся мысленно в старые добрые времена, когда она ложилась спать раньше его, а он просил ее не засыпать.
— Что? — спросила Лесли слегка охрипшим голосом, ожидающе глядя на него своими подернутыми влагой карими глазами.
Он шагнул ей навстречу, и несколько бесконечно долгих минут они стояли друг против друга. На лицах обоих было написано желание. Но Хью заставил себя оборвать протянувшуюся между ними незримую нить.
— Да так, ничего, — покачав головой, сказал он. — Спокойной ночи.
Было субботнее утро, когда Лесли, все еще в халате, накинутом поверх пижамы, спустилась вниз. Хью в накрахмаленных хлопчатобумажных брюках и спортивной рубашке уже возился в саду. Лесли открыла дверь и вышла во внутренний дворик, наблюдая за тем, как он обрезает увядшие цветы с куста роз.
Она заметила множество новых растений. Буйно цвели петунии, бегонии, даже небольшие грядки с овощами вдоль дальней части забора дали новые побеги.
Раньше Хью только подстригал газон. Однако после ее отъезда он, по-видимому, взял на себя заботы о ее маленьком зеленом царстве. Ее это удивило и даже, можно сказать, растрогало. Сад был для нее не просто увлечением, но и своеобразной отдушиной, любимым прибежищем от житейских неурядиц. И вот теперь, год спустя, он снова предстал перед ней во всей своей красе. Кто-то нежно заботился о нем, любовно холил его все это время. Не может быть, чтобы сам Хью. Должно быть, он нанял садовника.
— Что ты тут делаешь? — спросила она.
— Делаю то, что должен, мэм. — Он подошел к ней.