В госпитале главврач первым делом выбросил носовой платок в корзину для сжигания и тщательно продезинфицировал руки. И только после этого сел за свой стол и разорвал конверт. Там оказалось два листка: на одном - несколько торопливых строчек почерком жены, на другом - корявые, но старательные прописи дочери. Чувствуя, как подступают к глазам слезы, Александр Иосифович принялся за первое.
"Дорогой Саша!
Пишу в страшных торопях, приехал человек, сказал, что может передать тебе письмо.
У нас все хорошо. Сейчас не болеем. Даша выросла совсем большая, уже надевает мои платья. Лена учится читать. Я работаю в белорусской школе, преподаю английский. В русскую школу меня не взяли, потому что (зачеркнуто черными чернилами. Александр Иосифович повертел в руках конверт. Заклеен аккуратно, почти и не видно, что вскрывали). Постарайся написать нам. Наш адрес: (зачеркнуто теми же чернилами). Целуем и обнимаем тебя.
Лена, Даша, Оля.
P.S. Заодно отправляю тебе Дашино письмо. Она его писала две недели, очень старалась".
Коротко, но все понятно. "Сейчас не болеем". Значит, болели. Даша надевает мамины платья. Значит, с одеждой плохо. Лена учится читать. Почему только читать? Значит, в школу не ходит. И еще много-много интересной информации. Какая жалость, что замазали адрес.
На втором листке Дашкиными неповторимыми каракулями было написано следующее:
"Дорогой Папа!
Как ты жывешь? Как у тибя дела? У нас дела хорошо. Мы с Леной болели дизинтириий. Мы уже вызда-равели. Я хотела зависти котенка а Мама ниразриши-ла. Мы гуляем. У нас есть друзья. А с саседним двором мы все время диремся. Там живут хахлы. Они нас все время прогоняют и бьют. Досвидания Папа. Не скучай. Приежай скорей.
Даша Тпкина".
Госпиталь. Холл перед главным входом. 22 часа 53минуты.
Во исполнение чьего-то высочайшего приказа в госпиталь приехали артисты. Несколько десятков ходячих больных сидели на ступеньках и устало смотрели на кривляния сытых нарядных актеров.
- Братья и сестры! - услышал главврач, проходя через боковую дверь в приемный покой. - Сплотим наши усилия в борьбе за свободу родного города! - При этом за километр было видно, что румяный мужичок, призывающий сплотиться, только что сытно пообедал где-нибудь в "Метрополе", а до этого играл на бильярде в подвале "Елисеевского". Громко откашлявшись, артист принялся читать стихотворение Маяковского "Последняя страничка гражданской войны". Главврач остановился, дослушал до громового:
В одну благодарность сливаем слова тебе,
Краснозвездная лава. Во веки веков, товарищи,
Вам - слава, слава, слава!