— Наверное, глубоко: Жоре там не достать.
— Значит, умеешь, если захочешь; видать, и правда не врал, что пловец не последний. Завтра чтобы три таких принес. — Добавив это, Рыжий хохотнул, радуясь собственному остроумию.
— Ласты и маску дай — тогда принесу, — выдвинул Макс встречное требование.
— И все? Акваланг тебе не нужен с батискафом?!
— Можно. — Макс не стал скромничать. — У меня, кстати, мысль есть насчет маски и ласт. Их, думаю, сделать можно.
— Ты, что ли, сделаешь?
— Помощь нужна. Идея есть хорошая.
— Идея у него… Здесь у всех идеи, а вот работать никто не хочет…
— Будь у меня маска и ласты, я бы смог нырять очень глубоко и добывать много таких раковин. Всем от этого лучше будет.
Призадумавшись, Рыжий спросил:
— На сколько секунд ты можешь дыхание задерживать?
Макс пожал плечами:
— Если дома, лежа на диване, то очень много. А в воде, работая руками и ногами… Не знаю даже, но прилично. Там ведь не в задержке дыхания главный вопрос — там много тонкостей.
— Он долго может под водой плавать, — влез Жора. — Доставал ракушки в таких местах, где дно еле видно.
Рыжий задумался еще сильнее, даже затылок почесал для усиления процесса мышления. Наконец нехотя кивнул:
— Если не гонишь и путная мысль есть, то с Эном поговори. Похавай и беги к нему. Скажешь, что я послал.
— Нам обед не принесли сегодня, — наябедничал Жора.
Повернувшись к толстухе-раздатчице, Рыжий уточнил:
— Кто этим оглоедам должен был хавчик принести? Настя?
— Вроде Танюха — Настю никуда сегодня не посылали: у нее большой палец загноился на ноге.
— Хитрость у нее воспалилась, — буркнул Рыжий и добавил: — Тогда этим и за обед, и за ужин выдай. И даже сверху плесни маленько. Они сегодня заработали… стахановцы. И где Танюха? К этой толстозадой вопрос есть.
* * *
Личность Эна уже начала Макса интриговать — его поминали по поводу и без, но обычно в ситуациях, где надо было сослаться на чей-то непререкаемый авторитет. Опыт спортивных лагерей подсказывал, что если имеется агрессивный бугай, да еще и с компашкой, решивший всем показать, что круче него здесь никого не существует, то обычно показать удается — лишь бы при этом не нарваться на силу посерьезнее или на какие-нибудь форс-мажорные обстоятельства.
Если здесь имеет место нечто подобное и роль бугая играет Бизон, то почему его прозвище вспоминают гораздо реже, чем Эна? Непорядок — все должно быть наоборот, иначе нет у него настоящего авторитета.
Может, Макс и ошибался в своих предположениях, но все равно дело явно нечисто.
Но когда он увидел Эна, то понял, что был слишком скромен в своих предположениях.