На следующий день Октавиан отправился к Антонию на государственном коне Юлиев. Это был небольшой конь, но очень красивый, кремового окраса, с более темными гривой и хвостом. Если ехать верхом, значит, нельзя будет надеть тогу, но поскольку Октавиан не хотел выглядеть военным, он надел белую тунику с широкой пурпурной каймой сенатора на правом плече.
Естественно, Антоний встретил его в полном вооружении, в серебряной кольчуге и кирасе с изображением Геркулеса, Убивающего немейского льва. Его туника была пурпурного цвета, как и плащ, свисающий с плеч, хотя по правилам плащ должен быть алого цвета. Как всегда, вид у него был внушительный.
— Никакой обуви на толстой подошве, Октавиан? — усмехаясь, спросил Антоний.
Он не подал руки, но Октавиан так нарочито протянул правую руку, что Антоний был вынужден взять ее и сжал так, что чуть не раздавил тонкие кости. Октавиан выдержал с неподвижным лицом.
— Входи, — пригласил Антоний, откинув полог палатки.
То, что он выбрал для своего пребывания здесь палатку, а не личный дом командующего, свидетельствовало о его уверенности, что осада Брундизия долго не продлится.
Общая комната палатки оказалась большой, но при опущенном пологе здесь было очень темно. Октавиан воспринял это как свидетельство осторожности Антония. Тот не доверял своему лицу, которое может выдать его эмоции. Но Октавиана это не беспокоило. Его интересовало не выражение лица Антония, а ход мыслей, ибо именно с ними ему придется иметь дело.
— Я так рад, — сказал он, садясь в глубокое кресло, слишком большое для его некрупной фигуры, — что мы достигли стадии предварительного составления соглашения. Я решил, что лучше всего будет, если мы с тобой наедине детально обсудим те вопросы, по которым нам еще не удалось достигнуть согласия.
— Деликатно сказано, — заметил Антоний, до конца выпивая из кубка вино, специально разбавленное водой.
— Красивая вещь, — заметил Октавиан, вертя в руках свой кубок. — Где он сделан? Ручаюсь, не в Путеолах.
— В стеклодувных мастерских Александрии. Мне нравится пить из стеклянной посуды. Стекло не поглощает аромата старых вин, как это делает керамика. — Он скорчил гримасу. — А металлическая посуда отдает металлом.
Октавиан сильно удивился.
— Edepol! Я и не думал, что ты такой знаток посуды, которая просто сохраняет вкус вина!
— Сарказм никуда тебя не приведет, — заметил Антоний без обиды. — Обо всем этом мне говорила царица Клеопатра.
— О, тогда понятно. Патриот Александрии?
Лицо Антония прояснилось.
— Именно так! Александрия — самый красивый город в мире. Пергам и даже Афины ничего не стоят в сравнении с ней.