«Филопатор» медленно плыл по реке со скоростью бегущего пешехода, и задолго до того, как он поравнялся с Антонием, у того челюсть отвисла от удивления. На носу корабля он увидел огромную фигуру, окруженную таинственным золотым сиянием. Фигура изображала темнокожего мужчину в белой юбке, вороте и кушаке из золота и драгоценных камней и в огромном красно-белом головном уборе. Его босые ноги скользили по волнам, расходящимся по обе стороны от корабля, правая рука с золотым копьем вздымалась вверх. Фигуры на носу корабля были известны, но не такие массивные и не являвшиеся частью носа. Этот мужчина — какой-нибудь древний царь? — сам был кораблем и нес его за собой, как надутый ветром плащ.
Все казалось золотым. Корабль был покрыт золотом от ватерлинии до макушки мачты, а что не было золотом, то было выкрашено в цвет павлиньих перьев — синий и зеленый — и мерцало нанесенным на все золотым порошком. Крыши строений на палубе были покрыты фаянсовыми плитками синего и зеленого цвета, вдоль всей палубы тянулась аркада колонн с капителями в форме лотоса. Даже весла были золотые! И повсюду сверкали драгоценные камни! Один этот корабль стоил десять тысяч талантов золота!
Ветерок доносил аромат благовоний, звуки лиры и свирели, пение невидимого хора. Красивые девушки в газовых одеждах бросали цветы из золотых корзин, множество красивых мальчиков в юбках павлиньих цветов раскачивались на белоснежных канатах. Наполненный ветром парус, помогающий гребцам справиться с течением, был белее белого, на нем были вышиты сплетенные головы гюрзы и ястреба и еще странный глаз, из которого капала длинная черная слеза.
Павлиньи перья виднелись везде, но больше всего их было вокруг высокого золотого возвышения перед мачтой. На троне сидела женщина, одетая в платье из павлиньих перьев и с такой же красно-белой короной на голове, что у фигуры на носу корабля. На широком золотом воротнике, покрывающем плечи, сверкали драгоценности, такой же широкий пояс стягивал ее талию. К груди царица прижимала перекрещенные пастуший посох и цеп из золота, покрытого ляпис-лазурью. Лицо ее, раскрашенное так, что невозможно было узнать, как она выглядит на самом деле, хранило невозмутимое выражение.
Корабль проплыл мимо достаточно близко, чтобы можно было увидеть, какой он широкий и красивый. Палуба оказалась вымощена зелеными и синими фаянсовыми плитками под цвет крыши. Корабль-павлин, царица-павлин. «Ну хорошо, — подумал Антоний, почему-то рассердившись, — она увидит, кто хозяин положения в Тарсе!»
Он галопом промчался по мосту в город, рывком остановил коня у входа во дворец губернатора, вошел и крикнул слуг.