Задавая этот вопрос, Миров шёл на известный риск: материалов о том, что Туманов должен совершить диверсию и скрыться за границу, у него не было. Но он знал шаблонный набор приёмов, с помощью которых зарубежная разведка держала на «крючке» своих агентов. Доллары на текущем счету были неотразимой приманкой. Пусть только шпион соберёт необходимые сведения, а тогда на другой же день он окажется в роскошном отеле ближайшей капиталистической страны.
Услыхав вопрос Мирова, Туманов похолодел. Значит, следователю известен его разговор с Иваном Кузьмичом? Что отвечать? На какое-то время Туманов потерял самообладание.
— Я за границу не собирался… — бормотал он. — Дядя мой в Финляндии недавно умер, зачем мне за границу…
— Не придуривайтесь! — прикрикнул Миров. — К этому разговору мы ещё вернёмся. А теперь вот что…
Он вынул из ящика стола пачку фотографий.
— Посмотрите, нет ли здесь ваших друзей?
Туманов перебирал фотографии, вглядываясь в незнакомые лица. Он чувствовал на себе неотрывный взгляд Мирова, чувствовал, что следователь следит за ним, надеясь понять по выражению лица, если он, Туманов, наткнётся на знакомую физиономию.
Туманову не надо было притворяться. Он откладывал одну за другой фотографии, твёрдо повторяя:
— Не знаю… Не знаю… Не знаю…
Вздохнув с облегчением, он взял последнюю фотографию, взглянул на неё, и очередной ответ «не знаю» застрял у него в горле.
Туманов задержал эту карточку на какую-то долю секунды дольше, чем предыдущие. Надо было мгновенно решать: признавать или нет. Лицо его оставалось спокойным, но пальцы, зажавшие снимок, чуть дрогнули. «Не признавать!» — решил он и протянул руку, чтобы положить на стол фотографию с теми же словами — «не знаю».
— Признание своей вины даёт основание для смягчения приговора… — услышал он знакомую фразу.
Рука Туманова застыла в воздухе. Усилием воли он заставил себя взглянуть на Мирова.
— Так-то… — сказал Миров, чему-то улыбаясь. — Неужели и этого не знаете?
Только сейчас Туманова ошеломила запоздалая догадка: значит, Иван Кузьмич тоже арестован? Ведь он не видел его больше двух месяцев. Конечно, схвачен. И, судя по всему, — «раскололся».
— Знаю, этого знаю, — поспешно сказал Туманов. — Иван Кузьмич… Из-за него пропадаю, будь он проклят!..