– Правда?
– Правда. Хочешь, подам тебя в списках на аттестацию?
– Угу. А как же родственники?
– Да забей ты на своих родственников! Я вот о тебе забочусь лучше всяких родственников. Даже сватаю.
– За это тебе отдельное спасибо. Но придется встать в очередь.
– В какую?
– Меня уже просватала одна старушка за своего внука. Так что ты – следующий.
– Вечно ты находишь приключений на свою полосатую…
– Попрошу без оскорблений.
– А ты все еще в чулочках?
– Нет! Я их скинула от возбуждения, пока разговаривала с тобой. Пока, Мотька.
– Ну так тебя в списки-то ставить?
– Так я ж сказала: ставить.
– Ну и все. Тогда вернешься не раньше апреля.
– Как апреля?
– Но теоретически ты имеешь право летать домой на каждые выходные. Просто это дорого. Так что не вижу ничего страшного в твоей ситуации.
– Хорошо. Обнадежил.
– Ну тогда пока. Страстно целую в полосатые коленки.
– Сразу в обе?
– Да!!!
Кира улыбнулась, вспомнив этот разговор. С тех пор прошло три дня, все сметы на наружную рекламу были подбиты, цифры остались позади, и сегодня наконец появилась долгожданная свобода. Она отхлебнула сока и снова посмотрела на целующихся студентов в другом конце кафе. Им, наверное, лет по восемнадцать, а может, и меньше.
Когда-то она тоже могла прилюдно позволить себе столь бурное проявление чувств. А теперь – нет. В последние годы Кира крутила романы с мужчинами более солидного возраста. Стефан, например, был на пять лет старше ее, а последний молодой человек, подцепленный на работе, «молодым» мог считаться условно: ему стукнуло тридцать пять.
А может, она больше не вызывает в мужчинах никаких романтических чувств? Ведь по сути дела, бегать по улице, держась за руки, есть мороженое на ходу и целоваться на последнем ряду кинотеатра можно и в тридцать, и в сорок, да и в пятьдесят лет. Было бы желание…
В это время у входа в кафе послышались голоса. Кира оглянулась. Судя по всему, сюда пришли пообедать постоянные клиенты, потому что они бурно здоровались с барменом, обменивались привычным «ну как у тебя?» и громко хохотали. Их было четверо: трое мужчин и одна женщина.
Само заведение считалось недешевым, хотя и не претендовало на статус ресторана с белыми скатертями и серебряными приборами. Наверно, какие-нибудь командировочные вроде меня, подумала Кира. Приехали в Америку, работают, коротают время в уличных кафе, а денег на дорогие заведения мало.
Из-за их столика слышался оживленный разговор, смех, обрывки шуток, которые она, благодаря хорошему знанию языка, понимала с полуслова. Она начала завидовать и им тоже, как тем студентам. Вот нормальные люди, явно из Европы: сидят, пьют вино, сейчас пообедают и вернутся в свой офис. Они друзья или, по меньшей мере, – приятели…