Филипп подошел к нему и шепотом спросил:
— Что это за девчонка? Такое знакомое лицо… Что она тебе сказала?
— Она сказала «Жду Филиппа за углом» — прошептал Данилка, — И правда, личность знакомая…
— Пошли, только спокойно, не привлекай внимания стражника, — сказал Филипп.
Они, не торопясь, сели на лошадей, медленным шагом доехали до угла и повернули.
Девочки за углом не было.
— Что за чертовщина! — воскликнул Филипп и ударил себя по лбу. — Ба! Это вовсе не девчонка! Йоххо! Клянусь тарпаном — это же…
— Тише, Филипп Алексеевич, сюда, во двор! — шепнул Алеша, выглянув из-за выломанных ворот.
Они въехали в опустевший двор сожженного и разграбленного дома какого-то новгородского заговорщика.
Филипп спрыгнул на землю и чуть не задавил Алешу в объятиях.
— Как же я сразу не сообразил! — Но ты неузнаваем. Откуда взял такой наряд?
— Одна купеческая дочь одолжила, — улыбнулся Алеша и рассказал обо всем, что произошло с ним, Ивашкой и Медведевым, закончив последними событиями: — Ивашке уже лучше, Любаша за ним ходит, и еще хорошо, что Василий Иванович бальзам свой оставил — от него рана прямо на глазах заживает. Ну а я, как только хозяин не вернулся, сразу к Патрикееву пошел, ну, не к самому, конечно, — кто меня пустит, — просто, к шатру его. Там я узнал, куда Василия Ивановича посадили, и стал за башней наблюдать. Весь первый день вокруг вертелся и очень много разных интересных разговоров услышал. Во-первых, я узнал, что в одном помещении с Медведевым сидит богатый новгородец. Он — рьяный сторонник Москвы и великого князя, а попал туда случайно — выпив не в меру на радостях от прихода московской власти, он, не разобравшись, учинил драку с каким-то московитом, который оказался приятелем начальника московской стражи; вот его схватили и посадили по навету побитого. Но все уверены, что как только великий князь освободится от срочных дел и узнает об этом, новгородца сразу выпустят. Во-вторых, оказалось, что у этого стражника, с которым вы сейчас разговаривали, дома три дочки осталось. Он их очень любит и страшно по ним скучает. В-третьих, стража жаловалась на недостаток продуктов, мол, кормят плохо, все голодные, потому даже ту еду, что для узников предназначена, они отнимают и сами едят, хотя она очень плохая. Ну, я и решил воспользоваться всеми этими сведениями, чтобы добраться до Василия Ивановича, переговорить с ним, а если надо будет — организовать побег.
— Да ты что? — поразился Филипп, — И ты с ним виделся?
— Конечно. Только что. И вчера тоже.
— Как он там? Говори! Как его вызволить?!