…Да-да, конечно, точно такой же узор был на кресте Ефима, разбойного мастера-ювелира так странно исчезнувшего из Березок, такой же узор на перстнях Никифора Любича и его дочери в Литве, и вот теперь такой же узор у монаха, московского доброхота, здесь в Новгороде… Что может быть общего между всеми этими людьми???
С большим трудом Медведев заставил себя улыбнуться и, оторвав взгляд от перстня, поклонится в ответ на вежливый поклон Аркадия.
Купец вышел из горницы, оставив их наедине.
— Я прибыл по поручению воеводы Патрикеева, — сказал Василий.
— Я знаю, — чуть усмехнувшись, кивнул Аркадий. — Вероятно, он передал кое-что для меня.
— Да. Вот это. — Медведев вынул мешочек и аккуратно положил на стол перед Аркадием.
Он чем-то напоминает Иосифа… Чем же?… Возрастом? Монашеской рясой? Да, но не только… Хитростью и скрытым коварством в глубине глаз… Только от Иосифа еще исходит какая-то завораживающая сила, а от этого веет холодом… Кстати о Иосифе — помнится он говорил в Москве о каких-то неуловимых еретиках … Что? Королевский бобровник Любич, его дочь, и недавний разбойник Ефим — еретики? Как-то не вериться… Но если еще хоть раз увижу у кого-то такой перстень — расскажу Иосифу — пусть сам разбирается… А с этим монахом надо быть на чеку…
Аркадий бегло пересчитал деньги, и Медведев с удивлением заметил, что это новенькие, недавно отчеканенные неровные кружочки, и что они чем-то отличаются от прежних, знакомых, но не успел разглядеть, чем именно — мешочек утонул где-то в складках обширной рясы.
— Передай князю и воеводе мою благодарность, — склонил голову монах.
— Позволь задать тебе вопрос, — вежливо попросил Медведев.
— Разумеется, — улыбнулся Аркадий.
Сейчас спросит о перстне… Этот юноша умеет владеть собой, но переменился в лице едва вошел и глянул на мою руку… Неужели он что-то знает? Невозможно! Тем не менее, с ним надо соблюдать крайнюю осторожность…
— Очень красивый перстень у тебя на пальце, — сказал Медведев. — Я бы хотел иметь подобный. Где такой можно купить?
— Этот? — удивился Аркадий. — Право не знаю. Мне его подарила моя покойная матушка… Хотя постой, помниться, она называла имя мастера… Как же его звали… Ах да вспомнил — Ефим. Мастер Ефим — так говорила матушка.
Он что-то знает!
— Спасибо, — с благодарностью поклонился Медведев, — а не знаешь ли, где можно разыскать этого мастера?
…Все опять упирается в Ефима… А, может, и вправду Ефим делал такие вещи на продажу… Сколько же он их сделал?
— Нет, к сожалению. Матушка заказала перстень в Литве… Это было давно.
Он очень опасен. Его надо немедленно…