Он усаживается на качели и начинает рассказывать о бесчисленных комодах, которые стояли у бабушкиной бабушки в графских покоях. Вот это была тетенька богатая так богатая! По словам Аббе, у нее все пальцы были унизаны бриллиантовыми перстнями. Когда она месила тесто для крендельков, то, бывало, потеряет несколько бриллиантов и даже не заметит, что они остались в тесте.
- Тесто, оно ведь липучее, - объясняет Аббе, чтобы Мадикен поняла, почему в нем терялись бриллианты.
- Какая-нибудь бабуся примется жевать кренделек и вдруг слышит - вставные зубы обо что-то хрустнули! Она думает: что такое? Выплюнет, а там драгоценный камень! Ну, бабка-то наша была не жадная. Люди несут ей бриллиант обратно, а она им говорит: "Оставьте себе! Уж что в тесто намешано, того обратно не берут. А бриллиантов у меня - что песку на берегу морском. Чего уж там жадничать!" Так вот и говорила.
С Аббе не соскучишься, и время с ним проходит быстро. Не успела Мадикен опомниться, глядь - тетя Нильссон уже и вернулась. Дядю Нильссона она не привела, зато принесла с собой два большущих пакета. Аббе и Мадикен бегут за нею на кухню - любопытно же узнать, что там такое. Но тетя Нильссон их гонит:
- Мне надо похозяйничать без вас. Я хочу приготовить кое-какое угощение. Мы давно ничего не видели, кроме селедки с картошкой, пора наконец побаловать себя для разнообразия чем-то другим.
- Откуда же ты взяла денег? - спрашивает Аббе.
- А это уж мое дело! - говорит тетя Нильссон.
Вид у нее очень довольный, и она спрашивает Мадикен, не хочет ли та сегодня поужинать в Люгнете.
- Сбегай-ка ты домой и спроси разрешения! - говорит тетя Нильссон.
Мадикен с удовольствием побежала спрашивать. Ее почти никогда не приглашали к столу у Аббе. Такое приглашение для нее приятная неожиданность, и мама тоже должна это понять, хотя она не любит, когда Мадикен ходит в гости к Нильссонам.
Мама не возражала. Она только пригладила Мадикен волосы, надела ей чистый передник и напомнила, что надо вести себя хорошо и не забыть сказать спасибо.
Радостная и полная нетерпеливого ожидания, Мадикен помчалась в гости к Нильссонам и возле их калитки с разбегу налетела на дядю Нильссона. Он возвращался домой трезвый и мрачный, словно и не ходил в пивную. По крайней мере, Мадикен не заметила в нем никакой перемены.
- Вся жизнь - борьба, - говорит дядя Нильссон. - Ты, Мадикен, этого еще не знаешь. А люди очень безжалостны. Ни один человек во всем городе не хочет одолжить каких-то паршивых двести крон, сколько ни проси и ни унижайся.