— Павел Тягунов, он же Петров? — предположил я.
— Нет, не он, — покачал головой Егор. — Но про Павла я в курсе, есть такой.
— Понятно, — усмехнулся я. — Семен Могилевич. Он от них к вам перешел, так?
Все кусочки головоломки начали становиться на свои места.
— И что? — вместо ответа переспросил Егор.
— И вы финансировал и «исследования», так? — уточнил я.
— А что? — опять ответил вопросом Егор.
— Да ничего, — улыбнулся я ему. — Просто когда Паша застрелился, я у него в сумке кучу сальцевских денег нашел. И углегорских. Ваши?
Болотов тоже заинтересованно посмотрел на своего гостя.
— Да мои, наверное, — поморщился тот. — А чего он застрелился? Совесть замучила?
— Вроде того, с совестью всегда так, — кивнул я, — то ничего и ничего, а то как вцепится — почище жабы.
— Я понял, — вздохнул тот. — Теперь объясни: что я не так делал?
— Кроме самого Серых, никто реальной информацией не обладал, — ответил я, с сожалением глядя на остывающий борщ. Все вокруг трескали, один я тут беседовал. — Паша там на подхвате был, за живодера и мокрушника, никто ничего реального в плане информации ему не доверял. Кстати, Могилевич ведь раньше на Червонца еще работал, так?
— Нет, не так, — ответил Егор. — Червонца ваши безопасники к схеме подвели, я там ни с какого боку. Сема на меня давно работал, всякие боковики реализовывал, и он на Павла этого вышел сам. А вот потом ему пришлось когти рвать и сюда смываться, а все дело под себя Червонец подмял. И турнули Сему безопасники, четко сказав, что тот или за сутки из города валит, или они его закопают.
— Безопасники? — уточнил я. — А кто именно, не в курсе?
— Ну как не в курсе… в курсе, — хмыкнул он. — Занин там такой есть, Игорек. Редкая гнида, если честно, мент в худшем смысле слова — грязный, продажный и совершенно беспредельный. В другом бы месте… но не моя территория, увы.
Я полез в набедренный карман штанов, вытащил снятое с трупа удостоверение, протянул Егору.
— Этот?
— Да похоже, — кивнул тот. — Я в глаза его не видел, заочно знаком, так сказать. А что, скончался? — уточнил он, потыкав пальцем в испачканный кровью уголок документа.
— Скончался, скоропостижно.
— Ну давай, за упокой души раба божьего, ни дна ему ни покрышки, — плеснул в свою и мою рюмку по капле водки Егор. — Дело того стоит. Давно напрашивался.
— Так все же — как оно на деле было? — подставил рюмку Болотов. — Егор, нам надо сейчас вчистую разобраться, чтобы уже никаких непоняток. Могилевич твой, а с этим Пашей он каким боком?
— Пока Червонец со своими гэбистами не влез, я их финансировал вроде как, — сказал Егор. — А потом меня оттолкнули. Что с того момента было — не скажу, уже не в курсе. Пытался подлезть, но там некий Валиев так на дело сел, что ни одной щелки не оставил.