Пробираясь к горе-птице, Маслов не узнавал с детства памятных мест. На северных склонах гор были найдены богатейшие кладовые нефти. Перед самой войной здесь поднялся лес вышек, в ущельях возникли островки из железных баков. В долинах пролегли трубопроводы, несшие нефть из скважины в емкости, а оттуда к берегу моря.
Теперь кругом царило мрачное запустение. Вышки валялись на земле. Замерли «качалки», некогда высасывающие из недр земли живительные для танков и самолетов соки. Покорежены трубы. Металлическими болванками забиты скважины. Вспороты животы баков. Гитлер рассчитывал заполучить так необходимые ему для войны нефть и бензин. Но нашел мертвые промыслы. Здесь действовал партизанский закон — ни капли горючего врагу.
Юрий свернул на узкую тропинку, стал подниматься вверх по склону горы. Справа сверкнула зеркальная гладь Каштанового озера. «Здесь мы условились встретиться с Ружей», — вспомнил Маслов.
Вытирая с лица пот, Юрий не сбавлял шагу. Левая рука была забинтована, ныла. Для отъезда на кордон ему нужна была причина. На второй день после взрыва в порту немцы заставили Маслова и других рабочих расчищать завалы. Разбирая остатки материального склада, Юрий обнаружил и припрятал на всякий случай шахтерскую лампочку, и она, как нельзя кстати, пригодилась. Врач Трубникова посоветовала вызвать на руке искусственный ожог: взять из лампочки электролит, смазать нужное место и смочить водой. Так Юрий и сделал. Образовался гнойный нарыв. Боли вытерпел адские, зато получил длительное освобождение от работы.
«Как-то встретит меня дядя?» — всю дорогу с тревогой гадал Юрий.
Но опасения его оказались напрасными. Угрюмый Айтек Давлетхан на этот раз на редкость гостеприимно принял племянника. Он вдовец, живет одиноко. За те годы, что Юрий не видел его, дядя не постарел, остался таким же подтянутым, жилистым. Впрок, видимо, идет жизнь в горах, в лесу.
Мать Юрия редко общалась с братом. Письмо, которое сейчас вручил от нее племянник, Айтека растрогало. Он без устали хлопотал и суетился вокруг гостя. «Наскучило в бирюках пребывать. Ишь, как живой душе обрадовался», — про себя отметил Маслов.
Юрий начал осторожно изучать дядю. С узкого смуглого лица Айтека с выпуклыми скулами, с крупным хищноватым носом не сходила приветливая улыбка. Лишь серые, холодные глаза оставались безучастными.
Обняв племянника за плечи, он водил его по двору, сараям, кладовым, показывал хозяйство, разрешил пользоваться всем, что приглянется.
— Отлеживайся, наращивай тело. Живу не в пример вам, городским: есть чем зубы занять… А что с рукой?