Участие в расследовании Цареубийства стало для Дитерихса и неким Актом Покаяния. Гражданская война становилась для Дитерихса не просто противостоянием белых и красных, а противостоянием Христа и Антихриста, борьбой Добра со Злом, борьбой, которая должна идти под Знаменем Православной Веры. Не случайно штабной вагон генерала был украшен многочисленными иконами, бережно хранимыми позднее в Зарубежье.
Ни в коем случае нельзя отрицать духовное содержание Белого движения. Верховный Правитель России адмирал Колчак был Православным христианином, в нем была убежденность в правоте Белой борьбы. Примечательно, что официальным гимном Белой России был признан "Коль славен наш Господь в Сионе" Д. Барятинского и М. Хераскова. Но… По словам С.П. Мельгунова, "…Колчак жаловался, что мнения Дитерихса всегда шли наперекор его мнениям, и что ему приходилось напоминать своему начальнику штаба, что лицом решающим все-таки является он, Колчак… Может быть, здесь играла роль политическая антипатия. Колчак для Дитерихса – демократ, следовательно, политический антипод. "Мистика" Колчака весьма мало сближалась с "мистикой" Дитерихса: у Колчака на первом плане была Россия, у Дитерихса – монархическая Россия…"[54].
Но все эти разногласия проявятся позже. А в мае 1919 года, в момент знаменитого "весеннего наступления" Российской армии, адмирал Колчак решил использовать знания и опыт Дитерихса, назначив его Командующим Сибирской армией.
Дитерихс возвращался на фронт. Этому предшествовало дипломатичное поручение от Колчака: Дитерихсу и генералу для поручений при Ставке М.А. Иностранцеву предстояло разобраться с конфликтом между Командующим Сибирской армией генералом Р. Гайдой и Начальником Штаба Ставки генерал-майором Д.А. Лебедевым. Гайда, перейдя из корпуса на службу к Колчаку (одним приказом с Дитерихсом), получил чин генерал-лейтенанта, но держал себя независимо по отношению к Ставке. Ген. Лебедев не мог с этим мириться и считал наилучшим способом руководства детальный контроль за армиями. Директивы Ставки носили подчас чересчур мелочный характер и не соответствовали положению дел на фронте. В результате Гайда публично заявил о своем неподчинении Ставке. С точки зрения воинской дисциплины, этот проступок был недопустим. И именно к Дитерихсу, зная его как "обладающего достаточным служебным опытом и тактом", обратился Колчак с просьбой расследовать поведение Гайды. В ходе служебного разбирательства Дитерихс убедился, что Гайда, хотя и превысил допустимые полномочия, все же имел право на выражение недовольства уже потому, что генерал Лебедев подчас требовал от фронта абсолютно невыполнимых вещей. Встретившись с Гайдой, используя свои контакты еще по службе в Чехословацком корпусе, Дитерихс убедил Гайду не делать никаких шагов, могущих навлечь на него обвинения в попытках захвата власти. При этом Дитерихс обратил внимание Колчака и на недостаточный профессионализм Ставки. В результате и Лебедев, и Гайда были оправданы. Нарождающийся конфликт между Ставкой и Сибирской армией был исчерпан, во многом благодаря Дитерихсу