Эрл Сен-Клер, должно быть, почувствовал ее сомнения.
— Вы сами попросили меня приехать сюда, — напомнил он Маре. — Наверное, в глубине души вы понимаете, что для Виктории будет лучше, если она останется у нас. Я обещаю, что сделаю все, чтобы она выросла счастливой, воспитанной, образованной девушкой. Вы ведь не сможете ничего этого для нее сделать.
«Конечно, нет», — подумала Мара, а вслух сказала:
— Ну что же, кажется, мы все обсудили.
— Нет, еще не все. Вы со своей стороны тоже должны обещать мне кое-что. Я не хочу рвать сердце ребенку и не хочу, чтобы страдала моя жена. Если однажды вы придете и скажете, что передумали и решили забрать Викторию, жену это убьет. Я хочу, чтобы вы подписали бумагу, в которой отказываетесь от вашей дочери. В обмен на это… — его ноздри раздулись, — я положу на ваше имя в банк деньги под проценты, и вы сможете безбедно прожить остаток жизни.
Мара закрыла глаза, чтобы не видеть холодного выражения лица Сен-Клера. Никогда в жизни больше не увидеть Викки? Но это невозможно! Она-то предполагала, что будет часто навещать свою девочку, присылать ей гостинцы… И что подумает сама Викки? Как она отнесется к тому, что мать от нее отказалась? Нет, лучше бы Мара умерла тогда, сорвавшись вниз с каната!..
Умерла? А что, это идея! Умереть — и ни о чем не жалеть, не видеть, как увядает твоя былая слава. Остаться легендой, такой, какая она сейчас, — да, это многое бы решило, это было бы достойным концом…
Мара открыла глаза:
— У меня есть идея получше. А что, если сказать всем, что я умерла после тяжелой травмы?
Сен-Клер удивленно посмотрел на нее:
— Вы так думаете?
— Предположим, меня перевозят в больницу в Бостон, чтобы я была поближе к родственникам мужа, но в дороге я умираю. Меня хоронят где-нибудь… Джейм говорил мне, что вы многое можете…
— А как же ваши друзья? — равнодушно спросил Сен-Клер.
— Я умру и для них. Они погорюют немного, но очень скоро забудут меня.
Он задумался. Маре казалось, что она видит, как в голове его идет сложный мыслительный процесс. Наконец он кивнул, и она поняла, что выиграла. Или проиграла? Но в одном она была уверена: если она умрет, легенда о Принцессе Маре будет жить. Женщина, погибшая на вершине славы… погибшая, поставив рекорд в память о лучшем друге… Она прожила красивую жизнь и умерла красиво… Маре уже мерещились заголовки газетных статей.
Эрл Сен-Клер ушел. Вернулась Кланки, и Мара поведала ей о том, что задумала. С подругой случилась такая истерика, что сестра примчалась и подала ей стакан воды. Когда Кланки наконец успокоилась и смогла говорить, она попыталась разубедить Мару: