— Где револьвер? — возмутился Ильич. — Где Дыбенко?
Явился сконфуженный народный комиссар.
— Что это такое?! — топал ногами вождь. — Обыск и выемка? Карманников развели среди караульных!
Через три минуты виновного обнаружили. Через пять, выведя во двор и поставив к толстому дубу, матросы стали совещаться:
— Как казнить бойца, поднявшего подлую руку на собственность вождя мировой революции, — повесить или расстрелять?
— Повесить бы — оно лучше! — кто-то высказал предположение. — Пусть подрыгается.
— И то — дело! Тащи веревку и обмылок!
Пока прикидывали, на какую ветку сподручней забросить, вернулся посыльный:
— Вот, обмылок в сортире умыкнул, а из веревок только это… — И он протянул тонкий шнур для подъема портьер.
— Эх, раззява! — возмутились матросы. — Посмотри, солдат, на чем тебя он вешать хочет — шнурок тонкий, а ты жирный довольно. Сорвешься, как пить дать!
Солдат, глотая сопли, рыдал навзрыд:
— Братцы, помилуйте! За что убивать собираетесь? За какой- то поганый револьвер. Парнишка мой из деревни приехал, хотел ему подарок сделать. Галок стрелять.
— Дело, конечно, пустяковое. Но помиловать никак нельзя. Оставим тебя живым, а ты на глаза Ильичу попадешься, он от этого может расстроиться. Так что мы тебя сейчас быстренько прикончим. А потом за твою душу выпьем. У тебя, сердечный, сколько денег при себе? А вот в этом кармане? Давай сюда, тебе уже без надобности. И сам шнурок намыливай.
— Выдержит! — хохотали матросы. — Солдат уже легче стал, вишь, от страха обдриставшись…
Но тут выяснилось, что пока обсуждались технические вопросы, кто-то спер обмылок. Тогда солдата быстренько расстреляли.
Тем временем в самом дворце события шли своим трагическим ходом. Ленин со своим ближайшим окружением окончательно покинул зал. Соскучившаяся от безделья стража стала развлекаться тем, что наводили ружья на депутатов, брали «на мушку» и вскрикивали «пуф!».
Но выстрел однажды едва не прозвучал по-настоящему. Какой-то матрос признал в эсере Бунакове-Фондаминском былого комиссара Черноморского флота, не пустившего однажды его на берег. И только исступленный крик депутата Бакута: «Опомнись!» — и удар кулаком остановили покусителя. (Погибнет Илья Иссидорович Бунаков, видный публицист, один из создателей и редактор знаменитых парижских «Современных записок», от рук фашистов в 1942 году — как участник Сопротивления.)
5
«В полукруглом зале сложенные по углам гранаты и патронные сумки, составленные ружья. Не зал, а становище. Учредительное собрание не только окружено врагами, оно во вражеском стане, внутри, в самом логовище зверя. В отдельных группах «митингуют», спорят. Кое-кто из членов собрания пытается убедить солдат в правоте Учредительного собрания и преступности большевиков. Доносится: