Он уходил со сцены, как герои уходят из жизни, — торжественно, с триумфом, под гром восторженных приветствий — в зале все встали.
Русские люди приветствовали честный и мужественный дар. Дар художника, ставшего последним блистательным представителем эпохи, которая по справедливости называется классической.
По щекам Бунина катились слезы. Зайдя за кулисы, он осенил себя крестным знамением и от сердца воскликнул:
Спасибо Тебе, Создатель, что Ты наставил меня на путь служения России и ее великому народу, который — верю! — возродится в новой могучей силе.
3
Свою последнюю дневниковую запись он сделал 2 мая 1953 года — почерк все еще твердый, но уже какой-то старчески заострившийся:
Это все-таки поразительно до столбняка! Через некоторое очень малое время меня не будет — и дела и судьбы всего, всего будут мне неизвестны! И я только тупо, умом стараюсь изумиться, устрашиться!
* * *
7 ноября 1953 года стало последним днем Ивана Алексеевича Бунина. Ничто не предвещало конца, но он нарочито бодрым голосом, чтобы не встревожить жену, произнес:
— Верочка, постарайся заехать на улицу Дарю, пригласи священника. Лучше всего отца Липеровского. Хочу исповедоваться.
И, прочитав в ее глазах ужас, улыбнулся:
— Может, лучше станет…
Всегда страшившийся смерти, сегодня во сне вдруг явственно ощутил: все, конец, «освобождение» совсем рядом — и остался спокоен.
Потом порывисто поднялся, обнял жену, поцеловал ее лоб:
— Прости, Верочка, меня. Все равно только тебя люблю.
…Умыв заплаканное лицо, она пошла исполнять последнюю просьбу мужа.
Днем он исповедовался и приобщился Святых Тайн.
Затем Вера Николаевна поехала в психиатрическую лечебницу к Зурову, повезла ему узелок с продуктами. (Зуров умрет в сентябре 1971 года, на одиннадцать лет пережив Веру Николаевну и продав за гроши богатейший бунинский архив в Эдинбург.)
До позднего вечера с Буниным оставался Бахрах.
Бунин говорил о бессмысленности смерти:
— Нет, я не могу уразуметь: как это может статься, что вот был человек — и вдруг его не стало? Где граница между смертью и жизнью? Воображения у меня всегда хватало, но никогда не мог себе представить «несуществование». А вот теперь смерть стучится в мою дверь…
Помолчал и мило вдруг улыбнулся:
— А помните наши первые годы в эмиграции? Как все мы были молоды! Впрочем, вы и сейчас молоды…
(Бахрах умрет в ноябре 1985 года, оставив очень искренние воспоминания— «Бунин в халате».)
* * *
Он тихо скончался в два часа ночи, словно уснул.
Лицо его было величественно и сияло какой-то новой красотой прозрения.
Верная подруга Вера Николаевна повязала шею покойного шарфиком.