— Э–э-э, Гермиона… – начал было Гарри, но Рон, положив на свою тарелку весьма внушительный ломоть пирога со свининой, перебил его:
— Просто мы вчера не успели выучить трансфигурацию и решили прогулять первое занятие, чтобы как следует подготовиться.
Гарри оставалось только закрыть рот, так и не произнеся ничего существенного, и согласно кивнуть.
— Как вы не понимаете? Нельзя наверстывать упущенное по одним предметам за счет других, – рассердилась Гермиона. – Ко всему надо относиться одинаково серьезно!
— Ну чего ты так завелась? Подумаешь – один прогулянный урок, – Гарри пожал плечами, – до ЖАБА мы все успеем вызубрить, тем более, что у нас еще куча времени.
— Поразительная легкомысленность, – фыркнула Гермиона. – А впрочем, поступайте, как знаете.
— Да ладно тебе, – Рону наконец‑то удалось проглотить кусок пирога, – хочешь, мы с Гарри сегодня вместо празднования Хэллоуина будем заниматься? Пойдем куда‑нибудь, чтобы нам никто не мешал. Например, в Выручай–Комнату, – добавил он, словно эта мысль только что пришла ему в голову
— Мне все равно, делайте, что хотите, – с этими словами Гермиона подхватила сумку с учебниками и направилась к выходу из Большого зала.
— Здорово ты придумал, теперь она не удивится, не увидев нас вечером. А мы сможем сказать, что вернулись поздно и сразу пошли спать.
Гарри решил, что жизнь снова налаживается: уж если им удалось провести Гермиону, то разобраться с Малфоем не составит никакого труда. И с легким сердцем он набросился на еду, правильно рассудив, что голодать из‑за предстоящей дуэли не следует совершенно.
Вечером, когда все студенты отправились на ужин, Гарри и Рон, никем не замеченные, пробрались на четвертый этаж. Коридоры уже опустели, и каждый шаг отдавался гулким эхом, мечась среди старых доспехов.
В Зале почета свет факелов отражался от расставленных на стеллажах всевозможных наград, заработанных студентами Хогвартса за все годы существования школы. Тут были грамоты за отличную учебу, квиддичные кубки, медали за заслуги перед магическим обществом, завещанные бывшими выпускниками. Большинство из тех, чьи имена были выгравированы на сверкающих табличках и вписаны невыцветающими чернилами в древние пергаменты, уже давно умерли. Но создавалось впечатление, что все они незримо присутствовали здесь и каждый раз, когда очередной незадачливый студент во время отработки смахивал пыль, полировал, натирал, выскабливал, снова полировал, призраки былых побед вставали из небытия во всем своем величии и славе.
— Думаешь, он придет? – спросил Рон, с тоской разглядывая полки с бесчисленным призами и кубками. Наверное, вспоминал, как на втором курсе сам надраивал их до блеска весь вечер.