Гарри повторил эту церемониальную фразу и движение руки Малфоя. Прозрачная струйка дыма, вырвавшаяся из его палочки, была ярко–красной. Собравшись под потолком в небольшое облачко переливчато–малинового цвета, они то перемешивались, сливались, становясь единым целым, то делились на полосы, растекаясь в разные стороны. Можно было долго любоваться, постоянно находя новые сочетания цветов, формы, пытаясь разглядеть очертания знакомых предметов, но времени уже не было. Дуэль началась.
Гарри и Драко кружили по комнате, наблюдая друг за другом. Их движения стали резкими, лаконичными. Они были предельно собраны, вкладывая все силы, все знания в то, чтобы перехитрить, переиграть соперника. Первые несколько заклинаний были лишь попытками определить, насколько враг силен. Никто и никогда на магических дуэлях не выкрикивал сразу «Аvаdа Кеdаvrа», даже если схватка была не на жизнь, а на смерть. Пусть ты уверен, что сильнее, но надо дать противнику шанс показать, чего стоит он, тем ценнее будет победа.
Но вот этот этап пройден. Атмосфера постепенно накалялась, воздух в комнате уже искрился от разлетающихся заклинаний. Гарри стал наслаждаться происходящим. Для него все превращалось в игру – опасную, но увлекательную. Казалось, что может быть лучше – чувствовать магию в себе и вокруг, мгновенно реагировать на все действия Малфоя, тут же отражая летящее в тебя проклятье, или выставлять заслон и сразу атаковать, прикрываясь от искр отбитого противником заклинания. Но все, что доставляет нам удовольствие, заканчивается слишком рано.
— Еxcludere animus! – выкрикнул Драко и его палочка выстрелила ярко–синим холодным лучом, от которого все вокруг словно заледенело. Почти одновременно с этим, опоздав на какую‑то долю секунды, не успев ничего понять, скорее инстинктивно, чем сознательно, Гарри выдохнул:
— Еxpelliarmus…
Палочка Драко вырвалась из руки своего владельца и, взмыв высоко в воздух, вращаясь, полетела к Гарри. Из нее продолжал изливаться этот странный мертвенный свет, несмотря на то, что контакт с волшебником, произнесшим заклинание, был разорван. Луч отражался от бесконечных рядов наград и кубков, превращая комнату в ледяной дворец.
Рон засмотрелся на эту картину и очнулся, только услышав приглушенный вскрик Крэбба. Он глянул в центр зала – Гарри лежал навзничь, глаза его были закрыты, руки раскинуты. Волшебная палочка откатилась фута на три. Рон хотел было уже запустить каким‑нибудь проклятием посерьезнее в Малфоя, когда увидел нечто странное: тот лежал в трех шагах от Гарри в такой же позе, с выражением легкого недоумения на лице. Над ним, стоя на коленях, склонился Крэбб, не решаясь прикоснуться.