Луна слушала, складывала в память звонкую россыпь звуков и поглядывала на Драко. Он удивительно легко согласился выбраться из дому в праздник, да еще и – кто бы подумал лет пять назад! – к магглам. Но все‑таки было видно: он до сих пор не выздоровел. Не то чтобы она беспокоилась: миссис Малфой сказала, что беспокоиться вредно для маленького, – но Драко вел себя странно. Дергался весь день, принес в издательство розы – он никогда не дарил ей цветы, улыбался, будто у него что‑то болит и он скрывает. Очень правильно, что она расскажет про маленького именно сегодня, – решила Луна и нащупала в кармане мамин шарик.
Миссис Малфой продержали в ателье дольше обычного, но она обещала присоединиться к ним за ужином. «Есть после семи – смерть для фигуры, но после пятидесяти на это можно наплевать», – засмеялась она, и столик заказали на десять.
В кафе было людно, но не шумно: на мистера Фортескью работали целых три эльфа, и один специально следил за уютом. Они с Драко прошли к своему столику – и Луна снова порадовалась, что они выбрали «У Флориана»: в «Дырявом котле» на Драко сто раз бы оглянулись, а здесь на них посмотрела только полная дама в дверях кухни. Луна ее отлично знала.
Наверное, все‑таки хорошо, что мало кто пробовал камбалу в горшочке от миссис Фортескью, решила Луна. А то пришлось бы переделывать кафе–мороженое в ресторан – а ресторанов на Диагон–аллее и так целых два. Сидеть в кафе и есть рыбу, замаскированную под ведерко с клубничным шербетом, гораздо веселее.
— Не замерзла?
Драко помог ей раздеться и отодвинул стул. Луна поймала его ледяную руку в свои, теплые.
С детьми нужно обязательно разговаривать. И улыбаться им, и почаще обнимать. Папа говорил, детей надо обнимать не реже четырех раз в день. А Драко… Он, наверное, сейчас так тяжело выздоравливал еще и потому, что в детстве его недообнимали. Недотискали, недоулыбались. Недорассказали, какой он славный, хороший и самый–самый любимый. Еще в школе, когда она встречала его в коридорах, прямого, напряженного, с аккуратно прилизанной прической, ей казалось: распуши, разлохмать ему кто‑нибудь волосы, заставь улыбнуться по–настоящему – и он оттает, станет легким и воздушным, как одуванчик. Но, наверное, никто никогда так не делал. Луна посмотрела на строгий, как по линеечке, пробор, встретилась с Драко глазами и улыбнулась. Не здесь. Но дома – обязательно. И обнять покрепче.
— Не опоздала?
От миссис Малфой вкусно пахло духами и морозным воздухом. И платье – синее, с кружевами и маленькими жемчужинками на корсаже – оно было замечательное, как раз такое, как Луне хотелось.